И она покорно отправилась за книгой. Благо подвал оказался неглубокий.
***
Книгу Моника не нашла. Она обшарила весь подвал, но манускрипта нигде не было.
— Ее нет, — выдохнула Пэриш. — Книги нет в этом подвале…
— Ты уверена, что выбросила ее сюда? Может это не тот подвал?
Моника отрицательно покачала головой и указала вверх.
— Это мое окно. И бросила я именно сюда.
Она внимательно посмотрела на Валефора. А может это он? Поэтому-то так быстро и сдался? Знал, что она все равно не сможет провести ритуал без книги. То есть, Моника, конечно, помнила заклинание, но не мешало бы его повторить, а так как книги нет…
— Пошли, — протянул он ей руку, помогая вылезти из подвала. — Мы ее найдем.
***
В замке Валефора, она все же не удержалась и заявила:
— Это же ты, да?
— Что я? — не понял джинн.
— Ты ее спрятал! Поэтому-то так быстро и сдался. А я идиотка опять поверила…
Валефор посмотрел в ее зеленые, словно горящие изумруды глаза. Неужели Моника и правда считает его такой сволочью? Он конечно, жулик еще тот, но если дал слово, то никогда не нарушит его.
— Ты, правда, так считаешь? — тихо спросил он. — Правда, думаешь, что я на это способен?
Моника замялась.
— В общем…
— Понятно, — буркнул Валефор, — можешь не продолжать! Знаешь, можешь и дальше думать обо мне все, что тебе заблагорассудится. Но твою книгу я не брал. По одной простой причине, фолиант не дастся мне в руки. Только ведьме и то не каждой!
С этими словами Валефор развернулся на пятках и удалился к себе в комнату. Оставив Монику наедине со своими чувствами и мыслями.
Он вошел в спальню, громко хлопнув дверью об косяк так, что картина со стены рухнула. Валефор хмуро осмотрелся. Впервые за все это время его опочивальня показалась ему мрачной. Весь его замок не был таковым, а вот спальня выполнена в темных тонах.
Тяжелые парчовые занавеси цвета кофе с молоком, являлись единственным светлым пятом в данной комнате. Пол, потолки, мебель и даже люстра были серых и черных тонов.
Валефор тяжело опустился в кресло. Он запутался. Его пугала мысль о возвращении в тесный сосуд еще на тысячу лет, но ради нее готов был пойти на этот шаг. И когда Валефор сказал об этом Монике, когда, наконец, немного открылся ей, Пэриш обвинила его в краже фолианта.
— Дурочка, — тихо шепнул он в пустоту, — маленькая неопытная ведьма. Неужели, она не понимает, что если бы я действительно хотел, то она загадала бы все желания на одном дыхании.