— Это все, что вы можете сказать обо мне? — почти успокоившись, тихо спросила Фреда.
— Еще я могу сказать с уверенностью, что в вас есть частица крови ведьмы или колдуна и какого-то существа, способного менять форму. Возможно, ликантропа или перевертыша. И тот, кто заставил вашу сущность «заснуть», сделал это, прибегнув к помощи сильной и древней магии. Возможно, был применен ритуал на витэ — крови вампира, что каким-то образом пробудило в вас несвойственные живым способности Мага крови. — Пристальный взгляд Вагнера удерживал на месте, не давая Фреде вскочить и взволнованно забегать по комнате.
Но она вроде бы даже и не собиралась волноваться. Лишь мрачнела с каждым мгновением и неотрывно смотрела на вампира потемневшими глазами.
— Наместник Краус усмотрел в ваших действиях нечто враждебное по отношению к нам. И вы все еще находитесь в статусе подозреваемой по нашим законам, а меня обязали отвечать за вас и все ваши деяния. Это так, к слову. Если вы вдруг забыли.
— Мои деяния! — фыркнула Фреда. — Ничего я не забыла, — добавила она, борясь с порывом обрушить на голову Вагнера тяжеленную книгу, лежащую у нее на коленях.
— И вы должны знать кое-что о владеющих Магией крови. Мы все считаемся опасными колдунами, изгоями в своем мире. Нас боятся и нам не доверяют. Нам льстят, нас шантажируют или пытаются подкупить, чтобы, так или иначе, переманить на свою сторону. А нередко стремятся убить, чтобы убрать с пути раз и навсегда. Мы пребываем в постоянной готовности дать отпор. Чаще всего именно наши собратья, непонимающие нашей природы, и оказываются нашими врагами. Однако спешу вас утешить: нас боятся и мечтают уничтожить, но с нами считаются и чаще всего не рискуют связываться, — заключил вампир.
Фреда какое-то время молчала, размышляя, и, наконец, тихо произнесла:
— Вот уж поистине «Многие знания преумножают печали»…
Неожиданно застывшее лицо Вагнера неузнаваемо изменилось, и Фреда, пораженная, поняла, что он улыбается. Улыбка «Голема» была мягкой, искренней, почти теплой, пока не обнажились его удлинившиеся белоснежные клыки.
Еще одно доказательство его природы и вряд ли бутафорское…
— Добро пожаловать в мой мир, Фреда. Вы теперь почти одна из нас, и на данном этапе эта Цитадель в Праге — ваш дом и ваше убежище, — сказал он.
— Спасибо за сомнительные разъяснения, слабые утешения и предоставленное убежище, но это ваш мир и только ваш.
Фреда поднялась с дивана и быстро подошла к камину.
Ей вдруг стало так холодно и неуютно, что даже жар, идущий от пылающих поленьев, оказался недостаточным, чтобы хоть чуточку согреться. Она обхватила себя руками и дрожала, едва сдерживая стук зубов.