— Ты своим драккаром всех данов распугаешь.
— Вижу два паруса кнорров, выходящих из-за острова, — зычно с кормы крикнул Гелга.
— Начну с самого начала, но про другое, про учёного грека Эгидия, — сказал Рагдай и продолжил только тогда, когда увидел, на лице Вишены заинтересованность, — Эгидий был из Фессалоник и учился по книгам древнегреческих мудрецов и учёных, Аристотеля, Птолемея, Ктисибия и Архимеда, и Герона Александрийского. Легат и доверенное лицо римского папы Гонория, держал его в качестве советника по разным делам, и посвящал в серёзные тайны, доверял ему, но однажды открыл слишком много и пожалел об этом. Я тогда пытался продавать в Полоцке свои переписанные книги, и там встретил его. Он подошёл ко мне на причале. Тебе не понять, воин, что значит встретить в краю людей, не умеющих читать, человека не только учёного, но и пишущего труды по разным наукам, знающего механику, гидравлику, астрономию. Это как в пустом океане найти единственный остров…
— Я знаком с твоим одиноким уделом, книжник, — ответил Вишена, — твоя затворническая жизнь в Медведь-горе, среди глухих стреблянских земель, прямое этому доказательство. Мне жаль тебя, ушедшего от людей в пустынную страну книг и размышлений. Живые люди интереснее.
— Нет времени спорить с тобой, мудрец, — произнёс спокойно книжник и продолжил рассказ, — этот Эгидий скрывался в Полоцке от преследователей, людей папы Гонория, решивших его убить из-за тайны, знать которую он был не должен. Это было в прошлом году поздней осенью. Эгидий долго беседовал со мной о философии, астрономии, механических крыльях для полёта человека и о применении паровой машины Ктисибия для вращения мельничных колёс. Мы с ним много говорили. Он по приказу своего господина прошёл всю земли франков, начиная от Прованса, Бургундию, Нейстрию и Австразию до Фризии и Саксонии. Был в Богемии и Моравии говорил с франком Само, ещё тогда не королём моравов. Был в плену у аваров, видел, как те впрягают в телеги моравских и сербских девушек вместо лошадей. Кроме нужных вещей он знал Евангелие, разбирался в ядах, метал ножи, и мог раздавить двумя пальцами грецкий орех. Кого страшился, и почему прятался в убогом Полоцке, мне было интересно… И однажды он мне рассказал о своём убитом ученике Зотикосе. Они с Зотикосом жили в прошлом году в Константинополе у порта, много ходили по причалам, рынкам и складам, разыскивая купцов, ходивших в Херсонес, на Кавказ, по Борисфену до хазарского Куяба. Папа Гонорий хотел распространить на те дикие земли латинскую веру, или, хотя бы помешать это сделать императору Ираклию, поборнику восточного христианства. Многие сирийцы и иудеи намеревались идти к Куябу, а оттуда в Янтарное море из-за аваров, перекрывших дороги из Дуная по Янтарной дороге на север. Но это был страшно тяжёлый путь через пороги, степь, кишащую злодеями-печенегами, в среднем течении. Но греки хотели отравиться в Куяб…