Она быстро поцеловала его в губы, выскользнула наружу и исчезла в темноте.
Вишена ещё долго глядел ей вслед через распахнутую дверь. Потом он подошёл к груде хвороста, взял и отнёс его за кузнечный горн, туда, где на полу был выложен очаг. Сложив хворост в виде островерхой крыши, он положил внутрь кусочек сухого мха, и несколькими ударами кремня и железный брусок, зажёг очаг. Потом он подбросил ещё несколько хворостин, с треском переломив их об колено, Огонь весело разгорелся, а дым начал улетать в отверстие в крыше. Вишена тряхнул головой, словно сбрасывая оцепенение, размышляя о том, что его чувства к Маргит делают его и сильнее, и слабее одновременно, и главное теперь для него, сделать так, чтобы сильные стороны любви использовать, а слабые стороны постараться скрыть и принизить их власть. Вязкая дрёма обволокла его тело, и он начал засыпать. Вдруг послышался гулкий звук трубящего рога. Прокатилось и исчезло гулкое эхо. Наверное, по фьорду шла ладья. Чуть погодя, снаружи послышались быстрые шаги и в проёме двери показалось лицо широкое лицо с взлохмаченной черной бородой и длинным носом. Глаза, круглые и красные от хмеля нашли в полумраке Вишену и глухой голос произнёс:
— А, вот ты где! Тебя ищут!
Говоривший вошёл внутрь, блестя стальными кольцами длинной кольчуги, золотым браслетом и золотыми кольцами.
Глава вторая СНЕККЕР С ВОСТОКА
Вошедший подозрительно огляделся и сказал после этого:
— По фьорду идёт корабль, все думают, что это эсты или пруссы. Ярл Эймунд открыл свою оружейную, и раздал наше оружие, — с этими словами он протянул Вишене меч в красивых кожаных ножнах.
— Ясно, Эйнар. А где все наши? — Вишена поднялся во весь рост, вытянул меч из ножен, осмотрел клинок.
— На берегу.
— Ты видел её?
— Кого? — Эйнар огляделся, сильно шатаясь от хмеля, ожидая увидеть Маргит.
— Она хорошая девушка, но очень капризная, и плачет всё время. Может, она станет другой, когда я женюсь на ней?
— Ярл Эймунд зол, что ты рано ушёл с пира, а его сыновья обещает убить тебя, если застанет вас вместе с их сестрой, — говоря это, Эйнар дошёл до бочки, стоящей рядом с горном, взялся за её край, и нырнул туда головой.
После этого, он долго там её поласкал и тряс. Распрямившись, он выглядел уже заметно посвежевшим. Фыркая и утирая бороду ладонью, он хрипло засмеялся, глядя на сосредоточенное лицо друга:
— У тебя в голове мухи. В фьорде чужой корабль, на тебе висит обвинение в нарушении обычаев помолвки и свадьбы, а это, знаешь, после убийства второе самое страшное преступление. Ты что, действительно возьмёшь её замуж? Ты ведь сделаешь её несчастной. Тебя завтра убьют, или ты уйдёшь в дальний поход на три года, и сгинешь в шторме. Что она будет делать?