Кстати, почему Гитлер, Геббельс, Геринг, Гиммлер, Гудериан, Горбачев, Гозман, как и говно, начинаются на «Г»? Простите, отвлекся, наболело.
Ну вот, время обеда. Цыбиков и его подчиненные разнесли обед, и бойцы начали трапезу, «после плотного обеда по закону Архимеда надо хорошо…» – повоевать!
Перед стрельбой все позиции тщательно политы водой, чуть ли не до грязи, легче воевать в грязи, чем погибнуть, так как клубы пыли могут выдать местоположение орудия. Тем более день на дворе, и клуб пыли буден виден издалека, потому и полили, воды не жалко, река рядом, течет почем зря.
Ну, все, для внезапного бегства мы готовы, часть боеприпасов ушла с конно-пешеходизированно-велосипой группой. Просто велосипеды, мы раздали всему батальону Колыванова, потому как старлей Колыванов чемпион Московской области по велоспорту, кому, как не ему, теперь командовать велобатальоном, пусть опыт свой чемпионский передает. Правда, пришлось не умеющих ездить на велосипеде из состава батальона обменять на велосипедистов из других подразделений. Даже сменили комроты-два Дьякова на комроты-один из ахундовцев, на лейтенанта Фролова. Вот батальон и укатил на великах, они теперь в авангарде конно-пешей группы.
Рядом с пушками (ну как рядом, метрах в 20–50) стоят грузовики, которые и поволокут нашу артиллерию. На случай внезапной атаки гаубицы переведем на прямую наводку, запасец бронебойных снарядов к гаубицам тоже оставили, танки отъедут с вала и добавят жару, тут еще флаки дадут прикурить, ну и косилки тоже дадут огня, да так, что мама не горюй, папа не волнуй (маму). Так что мы готовы и к атаке врага, правда, долго не сможем сдерживать напор, но первый порыв собьем. А пока флаки караулят небо, ведь нам же Кранке обещал «авиаподдержку» противника, вот флаки и ждут «милости с небес».
Все, пора, и даю согласно уговору зеленую ракету в небо. Это знак в основном Денису, чтобы он начал корректировку и вообще дал старт огню. Проходит минута, и чуть ли не все стволы, задранные в летнее белорусское небо, выпихивают с положенной каждому стволу скоростью разнообразные снаряды.
Конечно, среди снарядов преобладали осколочно-фугасные, возможно, кто-то из читателей, сидя в удобном кресле, скажет: «Кто ж использует танковые пушки как гаубицы, а «сорокапятка» никогда не позиционировалась как гаубица?» – и тому подобные умствования. Извините, господа знатоки, в реальном бою исходят не из того, что нужно, не из того, как нужно, и даже не из того, что полагается разработками всяких теоретиков типа Клаузевицев да прочих Дуэ. В реальном бою приходится исходить из того, что есть, раз не может 37-мм пак (противотанковая пушка-колотушка) пробить Т-34 и КВ, значит, фашисты обосрались в июне 1941-го? Ага, фигвам, эти суки дошли до Москвы, так как пушка, не пробивающая лобовую броню танка, может пробить боковую или, скажем, корму. А если уж танк вообще не пробиваем такой пушкой в принципе, тогда можно сосредоточить огонь (даже колотушки) на гусеницах гиганта-броненосца. А если удастся разбить гусеницу, все, танк беспомощен, бери его голыми руками, обойди пулеметы, и все, закрой все дырки, и танкеры или задохнутся, или сдадутся. Сектор стрельбы пулемета из любого танка ВМВ был не 360 градусов, и даже не 180 градусов (по-моему, и в XXI веке таких нет, или даже у современных танков вообще пулемета нет?), так что мертвых зон хватало, было бы желание. А еще можно зенитки «ахт-ахт» нагнуть и стрелять не по самолетам, а по танкам. Немчура так и делала, и вначале танки серии КВ и Т-34 расстреливались именно из 88-мм зенитных пушек.