– Есть, – почти крикнул Кравцов и побежал, как Гарун из стихотворения Лермонтова.
Смотрю, а Елисеев повеселел, ну, его понять можно, он-то Арсения Никаноровича знает давно, а я только месяц.
Кое-как дохлебали суп (даже вкус не почувствовал), и бегом оба к летчикам, на наш аэродром, а там все почти готово, даже Семенов со своим Выкваном ошиваются, а снайперов типа Никодимова кто звал?
– Ну что, Кравцов, как подготовка?
– У-2 готовы, к «ишакам» и Юнкерсам приделываем бомбы.
– Кто летит? Ну, кроме летчиков, и зачем Юнкерсы?
– Да мы тут помозговали и решили: «ишачки» (два И-16) будут прикрывать с тыла, ну колонна, какая по дороге или еще кто, их и штурманем «ишачками», чтобы не мешали. Один Юнкерс будет прикрывать спереди, второй юнкерс без бомб и оба «кукурузника» садятся на шоссе и высаживают десять десантников, по три на У-2, и четыре на Юнкерсе (в бомболюках), вот и все.
– Кто руководит операцией?
– Семенов порекомендовал Великова, ну и мы не против.
– Понятно. Что берет десантная группа из вооружения?
– Два снайпера, со своими фрицебойками, два пулемета: чешский у этого таджика и МГ-34 у красноармейца Никишина, остальные с автоматами.
Подбегает механик Свиридов (парень из Казахстана, из самого Отца Яблок[272]):
– Разрешите обратиться к товарищу старшему лейтенанту, товарищ комдив?
– Обращайся. – Это Кравцов, значит, тут рулит.
– Товарищ старший лейтенант, самолеты к вылету готовы, разрешите пригласить десантников?
– Разрешаю, – вальяжно говорит Серега, и группа Великова бежит размещаться в самолеты.
Бегу тоже, ну, не люблю я ждать, а тут меня за рукав хватает Елисеев:
– А ты куда, прыткий козлик? А ну останься, если тебя убьют, кто тут командовать будет, – останавливает он меня. – Успокойся, ребята не пальцем деланные и не носом, сами все разрулят, пошли лучше со мной чисткой заниматься.
– Умеешь ты настроение обосрать, Аристархыч, – ворчу я.
На шасси «кукурузников» легли и привязались ремнями да веревками по два человека, еще по одному сели на место стрелка, остальные четверо устроились в бомболюках Юнкерса, а через минуту взвыли моторы, самолеты, оторвавшись от земли, ушли: сперва «кукурузники», а затем, через полчаса, и Юнкерсы с И-16. Нам оставалось только ждать.
Ненавижу ожидание, в такие моменты я бешусь, хуже, чем женщина в ПМС, хуже, чем Саакашвили, доедающий последний в мире галстук.
У Елисеева долго не усидел, работа чекистов требует усидчивости и терпения, а у меня ни того, ни этого, извинившись, пошел к Прибылову, там интересней.
По пути пристал Круминьш, просит разрешить собрать всех прибалтов, а также русских родом оттуда в отдельное место. А как я не разрешу, во-первых, не вижу причин отказать Артуру, во-вторых, у него ксива от НКВД, так что разрешил. Да и дело же нужное, глядишь, и не будет у Гитлера, скажем, латышского легиона СС, ну, или в Литве появится свой Ковпак или уж Медведев (я о Круминьше, он же тоже из энкавэдэ как герой-партизан Медведев).