Еще одна проблема – это, так сказать, «независимость» танков от пехоты и пехоты от танков. За эти дни мы отлично поняли: даже самый лучший танк, без сопровождения пехоты, всего лишь добыча вражеской пехоты. И тут вариантов море: граната, противотанковое ружье, противотанковая переносная мина или бутылка с горючей смесью. Потому как из танка видно плохо, обойдет пехотинец смотровые щели, запрыгнет на танк, а люки открыты, жара же, и закатит даже наступательную гранату в танк, все, пиши пропало. Не приучили мы пехоту «дружить» с танками, потому и горят танки да погибает потом пехота.
Но и это – цветочки, бои за июнь и июль показали: до боя у нас доходит часто меньше половины танков. Танковые колонны громит гитлеровская авиация, зенитного или авиационного прикрытия нет, и грозные машины, в которые советский народ вложил труд и немалые средства, оказываются легкой и беззащитной добычей стервятников Люфтваффе.
Но и это ладно, черт с ними, с гитлеровцами, но вот наша собственная дурость, вы знаете, сколько наших танков не доехали даже до гитлеровских бомбардировок? Сколько дорогостоящей техники досталось немцам в танковых парках, на обочинах дорог, у мостов, в болотах да низинах?
Это плохая выучка танкистов: один пережег фрикцион, другой испортил мотор, третий завел танк в топкое место, и все, танк до боя не доехал.
Но и это ладно, и с этим можно бороться, но как бороться с тупостью, а местами и предательством командования таких, как я, как мои товарищи, сидящие рядом, и как те, что сидят вокруг «господина-освободителя» Трухина. Бессмысленно гоняем танки и другую технику за сотни километров, а моторесурс? Да и человек не машина, он устает. Сами знаете, легко ли вступать в бой после трехсоткилометрового марша? Да еще и большинству танков десять и более лет, они ж на ладан дышат, вот и остаются по обочинам дорог танки. И ремонтировать их или некому, или нечем, запчастей нет.
Плохая разведка приводит к тому, что мы гоняем танки, орудия и машины в ненужном направлении, а там, где эта техника была нужна, немцы прорывают оборону и стремительно катятся на восток.
Сергей Яковлевич роняет голову на плечо и садится на место.
– Володя, товарищ Огурцов ответил на твой вопрос исчерпывающе?
– Да, товарищ Любимов.
Руку тянет Маша, и как же ей не разрешишь вопрос задать?
– Да, товарищ Машкова, у вас вопрос?
– У меня вопрос к товарищам генералам. Товарищи, а где наши ВВС, где ученики Чкалова, где Водопьяновы, Рычаговы и Леваневские? Почему гитлеровская авиация всегда в небе, а наших соколов не видать?