(в 100–150 км от Брестской крепости).
Просыпаюсь от стука в дверь, оглядываюсь, а рядом никого – знать, Маня ушла.
– Кто там? Войдите.
И в землянку просочился командир партизанской сотни (кавалеристы так окрестили свой эскадрон, по аналогии с партизанскими сотнями времен Гражданской, Ильиных наслушались) товарищ Бондаренко и с ним военврачиха, то есть военветврачиха Бусенко. Увидев последнюю, я чуть в осадок не выпал, ну как же она похожа на Бусинку, и ФИО такое же.
– Здравствуйте, товарищ комдив, разрешите обратиться? – говорит Бондаренко, а Бусенко молчит, напрягая этим меня.
– Товарищ лейтенант, вы уже как бы обратились, слушаю вас, – изворачиваюсь из ситуации я.
– Разрешите, мне с нашей сотней сделать небольшой рейд.
– Что за рейд и зачем?
– Для отработки взаимосвязи. Обещаем с врагом не связываться, просто до вечера будем в вольном походе притираться друг к другу.
– Не разрешаю, товарищ лейтенант. Сегодня ночью мы выходим всей дивизией в рейд, а если вы целый день будете скакать и рубить, к вечеру лошади устанут. Если, конечно, не раньше, а ночью они нам нужны полные сил. Но попробуйте взаимосвязь отработать, например, в пешем строю.
– Так точно! Разрешите идти?
– Да, Бондаренко, идите. Товарищ Бусенко, можно с вами поговорить?
Бондаренко свалил, а Анна осталась и говорит:
– Слушаю вас, товарищ комдив.
– А вы откуда, ну, родились где?
– Я из Таджикской ССР, город Ленинабад, слыхали?
– Да, товарищ Бусенко, слыхал, я в 24 километрах от него родился.
Блин (хотя я сказал тогда про себя совсем другое слово, правда, и оно начиналось на «БЛ»), вот ни хрена себе совпадения, прям не мир, а какой-то тупичок, где живут тридцать семей и все друг другу кто-то. Ну там родственники, враги, любовники и просто соседи. Вот вы поверите, что эта Бусенко не моя Бусинка?
Мы смотрим друг на друга напряженно, лично я фигею: неужели эта Бусенко моя Бусинка? Не много ли попаданцев на овальный миллиметр, тьфу, то есть на квадратный километр? Я скинхед, Маша… и теперь, на тебе, еще и Бусинка? Как быть, что делать, как жить? И я брякнул, ну, так сказать, пан или пропан (метан, этан, бутан – нужное выбрать):
– Товарищ Бусенко, а вы в Сомонкоме[134] случайно не работали?
– Дракончик, неужели ты? – говорит Бусинка. Нет, Дракончик разве не тупое прозвище? Приколитесь, моя Бусинка меня обзывает так. То есть называла там в двадцать первом веке, это такой интимный псевдоним, что ли. В ответку я ее, кстати, Бусинкой и прозвал. Разве Бусинка не лучше этого Дракончика раз в сто?
Ах да, обнял я ее, а как же без этого, не первый же год вместе.