– Или что, – ответил Карл с улыбкой, которая не ускользнула от внимания Джека. Полковник наклонил голову и вернулся к своей работе.
* * *
Мадам Корвески не чувствовала никакой боли, поскольку Дениза накачала ее морфином, когда деревенские мужчины ворвались в хижину и забрали ее, стол и все остальное, в город Моисея.
Элис Гамильтон сидела рядом с ней, пока вокруг них шла перестрелка. Пули свистели и рикошетили от каменных памятников, и шум, который они создавали, пугал детей, сгрудившихся вокруг своих матерей, пока их отцы и старшие братья с сестрами сражались с людьми Залласа. Люди использовали в качестве оружия все, что было под рукой. Женщины сражались с дробовиками и рогатками в руках, и в пришельцев летели даже камни. Элис смотрела, как история этих людей разворачивается перед ней. Как американские индейцы в прошлом, цыгане боролись сейчас за существование, и Гамильтон гордилась тем, как они сплотились перед лицом опасности. Она знала, что мадам Корвески приказала Станусу не принимать участие в битве. Он должен был увести свой клан в безопасное месте и не возвращаться в долину – никогда.
– Похоже, у людей заканчиваются боеприпасы, – сказала Элис и ошарашенно посмотрела на приличного размера тесак в правой руке улыбающейся мадам Корвески. До этого она прятала его под одеялом, которым была укрыта.
– Я задержу их, пока не прибудет помощь, как говорят в старых фильмах. – Старая цыганка засмеялась, а затем посмотрела на сидящую рядом американку. Ее зрачки были так сильно расширены, что Элис забеспокоилась: ей пришло в голову, что Дениза так разозлилась из-за ампутации, что намеренно вколола слишком большую дозу морфина упрямой и очень проницательной цыганской королеве. Гамильтон протянула руку и опустила тесак, но не попыталась забрать его у цыганки. В конце концов, он и правда мог ей потребоваться. – Я рада, что вы решили составить нам компанию на нашей маленькой горе, миссис Гамильтон. – Мадам Корвески медленно выдохнула. – Вы же увидели великолепие голиа, не так ли? – спросила она, и ее глаза, казалось, умоляли Элис понять, почему она приказала голиа навсегда покинуть гору.
– Они, как иеддиты, будут жить всегда, и я клянусь вам, что использую все свое значительное влияние, чтобы убедиться, что так оно и будет, – пообещала Гамилтон. – В качестве моего подарка вам, просто в благодарность за то, что сохранили этот вид и помогали ему выжить до тех пор, пока голиа не стали готовы жить отдельно и быть свободными от людей. Нет, старая подруга, пора было с этим заканчивать.