– Какой противный голос, – сказал Донни, а затем поднялся и продолжил стрелять, пока у него не закончились патроны. Его люди последовали его примеру, и вверх по склону горы посыпались выстрелы, а вокруг засверкали огненные вспышки от отскакивающих от камней и деревьев патронов.
* * *
Джек остановился, чтобы объяснить Эверетту и Ане Корвески свой план. Аня согласилась, что идея была неплохая, а затем всеобщее внимание привлек шум. За пределами города шла дополнительная стрельба. Выстрелы гремели вдалеке, и только натренированный слух военных мог услышать их через рокотание грома, сотрясающего всю гору.
– Думаю, что у плохих парней появилась компания, – сказал Коллинз, переглянувшись с Аней. Карл посмотрел на нее, подняв бровь.
– Ты ничего не хочешь рассказать? – спросил он, зная, что выражение лица цыганки означало, что она на самом деле что-то знает.
– Думаю, моей бабушке и моему бывшему работодателю придется объясниться, – сказала она, подняла голову, чтобы посмотреть, что происходит, но подъем, ведущий из храма, был слишком далеко, а выход – еще дальше.
– Попробуйте еще раз, мисс Корвески, – настоял Джек. – Мы все внимание.
– Думаю, что «Моссад» отправил нам помощь… то есть, может быть, помощь, а может быть, кого-то, кто тоже попытается уничтожить храмовый комплекс и убить нас, – предположила цыганская принцесса. – С генералом Шамни и его другом премьер-министром никогда не знаешь. Это может быть «Сайерет».
– Так я и подумал, – сказал Коллинз, опустив плечи, и погрузился в размышления. – У нас был отчет из ЦРУ о том, что спецподразделение «Сайерет» было приведено в состояние боевой готовности, и сейчас, я думаю, мы знаем почему.
– Они здесь не для того, чтобы кого-нибудь спасти, так ведь? – спросил Эверетт, надеясь, что Аня скажет им правду.
– Нет, они здесь, чтобы уничтожить храм. Но я не знала наверняка до сегодняшнего дня, – отозвалась женщина. – Это все моя бабушка и генерал Шамни, мой начальник в «Моссад». Пришло время, когда Израиль больше не может терпеть существование тех мумий. Они должны исчезнуть навсегда.
– Но почему? – удивился Карл, который вообще не понимал Аню.
– Потому что фундаменталистское движение, которое набирает обороты в Израиле, могло бы нарушить мирный процесс, курс на который сейчас взят, не так ли, Аня? – спросила Элис Гамильтон, вместе с Найлзом присев рядом с троицей. Стрельба началась снова.
– Объясни, – попросил Джек Элис, которая улыбнулась Ане, показывая, что, по крайней мере, они с Комптоном понимают, что происходит.
– Премьер-министру, – объяснила Гамильтон, – не нужна гражданская война из-за споров, чья религия является истинной. Эти мумии, если будет доказано, что они те, кем их считают иеддиты, разожгут фундаменталистскую войну против мужчин и женщин, которые хотят, чтобы враждебность остыла, а не разгорелась заново из-за древней истории. А все потому, что Моисей был всего лишь человеком: этот обман длиной в три с половиной тысячи лет создает большую проблему для религии в целом, хотя всем просто нужно понять, что, как ни посмотри, без божественной помощи дело не обошлось. Голиа? Действительно. Бог? Что ж, голиа создала природа, а она всегда и была богом. Но объяснение никогда не бывает достаточно простым. Моисей был человеком, который говорил с Богом и который превратился в миф, и мы должны скрывать этот миф просто потому, что люди не могут понять простой факт, что у истории Исхода, несмотря на ее правдивость, есть множество более сложных аспектов, чем кажется на первый взгляд, или даже более сложных, чем написано в Библии.