», пока не пропустил удар меча в голову «который рассек его череп и проник в мозг».
* * *
Немногие из франков сумели уйти, большинство легло на месте, разгром был полным и страшным. Исламский хронист называет сражение «одной из самых замечательных побед ислама», а латиняне окрестили поле битвы «Ager Sanguinis» — Кровавым полем.
Сарацины понесли значительно меньшие потери, и Иль-Гази с малой частью дружины бросился к Алеппо, оставив большинство войска оправляться от битвы и собирать трофеи. Добыча, кстати, оказалась огромной — на поле легла большая часть антиохийской знати. Аристократы, как самые мобильные, первыми успели встать в ряды, но поражение объединило всех. Но эмир нацелился на кусок еще больший.
В городе его ждали, а гарнизон оставался минимальный, отчего Алеппо взяли наиболее популярным в то время способом — «изменою», горожане открыли ворота по приближении сарацин. После победы последовали резня и грабеж христиан, с упором на религиозную рознь — как отмечал хронист«…алтари церквей, принадлежавших христианам в Алеппо, уничтожили, двери их переделали и их самих превратили в мечети. Оставили всего лишь две, и не более, церкви христианам». Остальным горожанам эмир немедля даровал освобождение от податей «введенных неверными» на ближайшее время.
Победа ислама стала совсем уж блестящей. Первый столь значительный разгром латинян, первая смерть в бою франкского владыки, первый отбитый серьезный город… ничего, согласитесь, удивительного, что Иль-Гази на радостях привычно запил. Праздновал эмир три недели, а когда похмелился, оказался в новой ситуации. Передышка оказалась роковой.
* * *
Балдуин II спешно прибыл в Антиохию, где к нему присоединился Понс Триполийский с дружиной, и остатки антиохийских войск, не успевшие в поход с князем.
Столица княжества готовилась к осаде, притом случился казус — франки, взбудораженные изменой Алеппо, принялись разоружать нелатинских антиохийцев, включая восточных христиан, чем вызывали резкое непонимание коммуны, грозившее перейти в стычки. Балдуин II это безобразие немедля прекратил, впрочем, к его приезду, весть о погромах христиан в Алеппо уже добралась до Антиохии. Но неудивительно, что горожане устроили в честь соседского короля праздник и признали его регентом Антиохии, пока новый князь не образуется.
С княжьими вассалами вышло труднее, там имелись свои претенденты, но с учетом поддержки коммуной, шоковым состоянием от потерь и отсутствием возможностей — король ведь мог просто развернуться и уйти, регентство признали все, а новым князем договорились назначить Боэмунда II, сына первого правителя, Боэмунда Таррентского, ныне по малолетству проживающего с матерью в Италии. Когда подрастет, конечно, то есть лет через шесть.