Сокол повалился на землю рядом с ним. В его руке был зажат конец цепи, прикованной к ярму вокруг шеи королевы. Цепь натянулась, и королева тоже остановилась как вкопанная посредине выжженной земли у границы Чащи. Ее лицо было почти столь же нечеловечески спокойным как Касино, только хуже, потому что в глазах не было души. Все равно, что за вами по пятам ходит марионетка. Когда цепь тянули, она через силу шла, переваливаясь из стороны в сторону словно полностью забыла, как пользоваться ногами и руками, и они не сгибались больше как следует.
— Нам нужно отойти подальше от Чащи, — сказала Кася. Никто ей не ответил и даже не пошевелился. Даже мне казалось, что она говорит откуда-то издалека. Она аккуратно взяла меня за плечо и встряхнула:
— Нешка, — позвала она. Я не отозвалась. Небо сумеречно потемнело и вокруг нас взвились ранние весенние комары, назойливо пища над ухом. Я была не в состоянии поднять руку, чтобы прихлопнуть даже самого крупного, севшего прямо на мою ладонь.
Моя подруга выпрямилась и неуверенно оглядела нас. Не думаю, что ей хотелось бросать нас здесь одних, в подобном состоянии, но особого выбора не было. Она прикусила губу, присела передо мной и заглянула в мое лицо:
— Я отправляюсь в Камик. Думаю, он ближе, чем Заточек. Буду бежать всю дорогу. Вы тут держитесь, Нешка. Я вернусь сразу же, как только кого-нибудь найду.
Я лишь смотрела в ответ. Она помедлила, пошарила в моем кармане на юбке, нашла книжечку Яги и силой впихнула мне в руки. Я сжала пальцы, но больше не пошевелилась. Кася повернулась и скрылась в траве, пробивая себе дорогу вслед за лучами заходящего солнца.
Я сидела в траве словно мышь-полевка без малейшей мысли в голове. Шелест уходящей сквозь высокие заросли Каси затих. Я бездумно смотрела на книжку, ощупывая стежки на обложке, складки на мягком переплете. Дракон неподвижно лежал рядом. Состояние его ожогов стало хуже, по всей коже налились прозрачные волдыри. Медленно я открыла книгу и начала листать. «Средство от ожогов, лучше всего действует вместе с утренней паутиной и каплей молока», — лаконично гласила страница с одной из заметок на память.
У меня не было под рукой ни паутины, ни молока, но чуть-чуть пошарив рукой вокруг по помятым стеблям травы, я выдавила на палец немного зеленого травяного сока. Смочив им пальцы, я пропела: «Iruch, iruch», — громче и тише, словно колыбельную ребенку, и начала легонько поочередно прикасаться указательным пальцем к худшим волдырям. Один за другим они дергались и начинали постепенно сдуваться. Сильное покраснение спало.