— Знаю, — ответил волшебник. — Это даже к лучшему. Без солдат, и большого их количества, мы не сможем нанести новый удар по Чаще. Поэтому ты отправишься попросить их у короля. Что бы ни утверждал Марек, он не думает ни о чем, кроме королевы, а Соля хоть и не злой, но ему нравится делать вид, что он радеет за общее дело.
— Соля? — наконец спросила я: на языке это слово казалось странным, живым как высокая тень кружащейся птицы. Даже произнеся его, я почувствовала укол пронзительного взгляда.
— На языке заклинаний это означает «сокол», — пояснил Дракон. — Тебе тоже дадут имя, перед тем, как внести тебя в реестр чародеев. Не позволяй им отложить это на после суда. В таком случае у тебя не будет права дать показания. И выслушай совет: то, что ты здесь совершила, движет силы иного рода. Не позволяй Соле присвоить себе все заслуги, и не стесняйся этим воспользоваться.
Я не имела ни малейшего понятия, как выполнить все эти инструкции, которыми он забросал меня. И как же мне потребовать у короля солдат? Но Марек уже позвал Томаша с Олегом в седло, и мне не нужен был Дракон, чтобы понять, что мне придется полагаться только на себя. Вместо этого я проглотила ком в горле и кивнула, и потом сказала:
— Спасибо, Саркан.
В его имени чувствовался вкус огня и крыльев, клубящегося дыма, силы и проницательности, и шелестящий шорох чешуи. Он посмотрел на меня и натянуто сказал:
— Что ж, не ударь в грязь лицом, и как бы трудно не было, старайся сохранять приличный вид.
Сказать прямо, я не очень хорошо справилась с его советом.
Мы добирались до столицы целую неделю и еще день. Моя лошадь постоянно дергала головой: шаг раз, два, три и внезапный нервный рывок трензеля, швыряющий руки вперед, вырывая поводья, пока шея и плечи у меня вконец не одеревенели. Я все время плелась позади нашего небольшого каравана, наслаждаясь плотными облаками пыли из-под огромных окованных колес фургона. Так что к своей нервной походке моя лошадь добавила еще и регулярные чихания. Еще не миновав Ольшанки я уже приобрела светло-серый цвет, а под моими ногтями образовалась широкие темные полосы.
В наши последние несколько минут наедине Дракон передал со мной письмо для короля. Это было всего пара строчек, накарябанных впопыхах на дешевой бумаге позаимствованными у сельчан чернилами, в которых говорилось о том, что я ведьма, и о просьбе прислать людей. На сложенную записку волшебник капнул каплей собственной крови из специально порезанного ножом пальца, написав поверх пятна свое имя крупными черными буквами, которые чуть дымились по краям. Когда я проводила по ним пальцем, вынув письмо из кармана, я слышала рядом шипение дыма и хлопки крыльев. Это одновременно успокаивало и расстраивало: с каждой новой милей я удалялась все дальше от места, где была нужнее всего, помогая сдерживать Чащу.