Я опустила руки и сжала их в кулаки… и Кася тоже отступила назад, стоя за огненной стеной. Она покорно кивнула Дракону. Я стояла и беспомощно смотрела на нее, помимо воли полная надежд.
— С тобой все… — и слова застряли в горле.
— Не знаю, — ответила Кася дрожащим голосом. — Я… ничего не помню. Ничего с тех пор, как меня втащили в Чащу. Они утащили меня, втащили в Чашу и они… они… — она замолчала с приоткрытым ртом. В ее глазах застыл ужас, тот же самый, что я почувствовала, когда увидела ее в дереве, почти покрытой корой.
Мне пришлось заставить себя, не потянуться к ней снова. Я снова очутилась в Чаще, увидела ее невидящее, страдающее лицо, ее руки.
— Не надо об этом, — сказала я твердо и с отвращением. Я почувствовала укол злости в отношении Дракона за то, что он скрывал ее от нее так долго. И уже начала строить в голове планы: использую заклинание Яги, чтобы найти, где скверна могла пустить в ней корни, потом попрошу Дракона научить тому очищающему заклинанию, что он использовал на мне. Поищу в Ягиной книге и отыщу похожие, и освобожу ее. — Не думай сейчас об этом. Просто скажи, как ты себя чувствуешь? Тебя… тошнит или знобит…
Наконец я оглядела само помещение. Стены здесь были из того же полированного белого мрамора, а в глубокой нише на дальней стене был установлен тяжелый ящик, больше человеческого роста в длину. Поверху на нем были вырезаны все те же буквы, а по бокам шел совсем другой рисунок: высокие цветущие деревья и лозы были плотно переплетены друг с другом. Над усыпальницей горел единственный голубой огонек, воздух для которого поступал сквозь единственное узкое отверстие в стене. Это было красивое помещение, но очень холодное. Оно не было предназначено для живых.
— Мы не можем оставить ее здесь, — резко заявила я Дракону, несмотря на то, что он покачал головой. — Ей нужно солнце, свежий воздух… вместо этого мы можем держать ее в моей комнате…
— Уж лучше тут, чем в Чаще! — сказала Кася. — Нешка, прошу, скажи, с моей матушкой все хорошо? Она пыталась гнаться за ходоками… Я боялась, что они заберут и ее.
— Нет, с ней все хорошо, — ответила я, вытерев лицо и глубоко вздохнув. — Она беспокоится за тебя… очень беспокоится. Я передам ей, что с тобой все…
— Можно я напишу ей письмо? — спросила Кася.
— Нет, — ответил Дракон, и повернулась к нему.
— Мы же можем дать ей клочок бумаги и огрызок карандаша! — зло сказала я ему. — Это никого не обременит.
Он смотрел на меня с мрачным выражением лица:
— Ты же не можешь быть настолько глупой. Считаешь, она могла оставаться ночь и целый день внутри дерева, и выбраться оттуда как ни в чем ни бывало?