Война — страшное слово, горькое и одновременно соленое на вкус точно свежая кровь. Оно наполняет атмосферу странными миазмами безысходности и грядущей боли, вселяя дрожь, нервозность и неуверенность даже в самые смелые сердца. От одного его звучания день становится мрачнее, а все радости жизни отходят на задний план, начинают казаться чем-то несущественным. Но еще хуже ее предчувствие и ожидание…
После отбытия части кораблей на встречу с объединённым флотом, командование ВСС, опасаясь возможной атаки СаГеИ, не надеясь на быструю помощь союзников и принимая во внимание слабость своих Военно-Космических Сил, приняло решение сделать ставку на укрепление планетарной обороны. Спешно сворачивались или консервировались все поселения и научно-исследовательские станции, расположенные за поясом астероидов, а их жители эвакуировались на Марс и Землю, где ударными темпами шло развертывание систем ПВО и ПКО. Была объявлена мобилизация и на службу призваны все, кто когда-либо имел хоть какое-то отношение к армии и спецслужбам, а из загашников было вынуто все, вплоть до тройки непонятно каким чудом уцелевших атмосферных истребителей начала 25-ого века. Паники не было. Объявление о войне с СаГеИ и приближении инопланетного флота большинство восприняло совершенно спокойно, ибо опасность казалась далекой и несколько надуманной. Нет, конечно, некоторые поспешили покинуть систему, надеясь, что найдут в мирах Анклава более надежную защиту, но в основном жизнь землян не особо изменилась, разве что на улицах городов все чаще стали появляться люди в военной форме, да небо над головами то и дело чертили своими инверсионными следами стайки остроносых машин. Кроме того особо внимательные могли заметить, что на ночном небосклоне добавилось несколько тусклых звездочек расположившихся на геостационарных орбитах боевых платформ, а вдоль окраин городов выгнулись ребристые горбы генераторов защитного поля. И все же, по мере появления в новостных лентах сообщений о первых столкновениях сил Анклава с флотом саксонцев, в воздухе начало чувствоваться какое-то неуловимое напряжение, заставляющее людей впервые за долгие века обеспокоенно вглядываться в небеса родной планеты, порой нервно вздрагивая от обычного раската летнего грома.
Антон ковырнул вилкой недоеденную котлету и, вздохнув, отодвинул тарелку — аппетита не было. С момента его прибытия на Фобос не выдалось практически ни одной свободной минуты. Все свободное время приходилось заниматься какими-то текущими делами, крутясь словно белка в колесе, постепенно подстраивая себя под ритм здешней жизни, так что этот неожиданный перерыв в тренировках, сопровождаемый переходом с режима «красного четыре» на «желтый пять», принес некоторое облегчение. Впрочем, не ему одному. Впервые за последние две недели база патруля перестала напоминать разворошенный улей, а пространство вокруг нее очистилось от снующих туда-сюда кораблей. Судя по всему, командование наконец-то вняло голосу разума, поняв, что нет смысла держать людей в постоянной готовности, заставляя пилотов чуть ли не спать в кабинах своих машин, а операторов дальрадаров сутками не покидать кокон-кресла, вглядываясь и вслушиваясь в окружающий космос. С другой стороны решение было вполне ожидаемым. Люди устали, начали совершать ошибки, и это тут же вылилось в череду мелких происшествий, которые не повлекли за собой человеческие жертвы только благодаря четко отработавшим системам автоматической безопасности. И все же для него этот так называемый отдых, был по большему счету лишь перераспределением приоритетов — меньше полетов и дежурств, больше тренажеров и разборов в зале инструктажа. Ему командиру недавно созданной 17-ой орбитальной эскадрильи тяжелых истребителей-перехватчиков пришлось взвалить на себя формирование звеньев и тренировку их слетанности. Проблема была в том, что это был совершенно не его профиль работы, однако на все возражения о том, что он «наземник», а не «летун» у командования был один ответ: «Больше некому».