У меня отвисает челюсть, когда он убирает выбившуюся прядь волос с моего лица.
— Ты говоришь то, что мне хочется слышать. Но…
— Когда ты переехала, моя жизнь стала отстойной. — Рик открывает мне свое сердце, но я способна думать только о Доноване.
Как Рик может говорить мне такое, когда я встречаюсь с другим? И почему я так переживаю по этому поводу? Я едва знаю Донована, но это не значит, что мне хочется причинить ему боль.
— Я без памяти был в тебя влюблен, и ты была моим лучшим другом, — продолжает Рик. — А потом… — Он пожимает плечами. — У меня никого не осталось. Но теперь ты вернулась, — говорит он, зарываясь руками в мои волосы. — Лара, которую я любил в детстве, вернулась ко мне, так как я могу оставаться в стороне? Как?
Засунув руку в карман, он вынимает квадратный полиэтиленовый пакетик и протягивает его мне. Вытряхиваю содержимое пакета и вижу фиолетовое кольцо с леденцом. Неужели Рик хранил его все эти годы?
Поднимаю на него взгляд.
— О Рик…
Он наклоняется ко мне и шепчет с едва сдерживаемой страстью:
— Почему бы нам не воспользоваться предоставленной возможностью? Мы решим проблему с твоим папой. Справимся. Вместе. — Он накрывает мои руки своими, и у меня больше нет сил бороться.
Я закрываю глаза, и он целует меня. Идеальный поцелуй. Он разбивает мне сердце, но я не могу избавиться от ощущения какой-то фальши, неправильности происходящего. В словах Рика было все, что я так хотела услышать, но что-то внутри меня ломается. Оторвавшись друг от друга, мы встречаемся глазами, но, вопреки моему заветному желанию, я не вижу того самого взгляда. Не вижу ничего знакомого.
— Ты уверен?..
— Так вот что ты подразумеваешь под «старым другом»?
Затаив дыхание, я оборачиваюсь. Передо мной, засунув руки в карманы, стоит Донован.
— Это не то, что ты подумал, Дон…
— Не то, что я подумал?
Разозлившись, он скрещивает руки на груди. Позади него я замечаю компанию парней, которые придерживаются одного и того же дресс-кода: дорогие джинсы и идеально отутюженные рубашки. Приятели Донована начинают нас окружать, и я понимаю, что Рика нужно убрать подальше отсюда, пока Донован не превратился в «пещерного человека».
Очевидно, чувствуя опасность, Рик отступает назад, когда я кладу руку на грудь Донована.
— Все не так, как кажется. Мы старые друзья. Просто ситуация немного вышла из-под контроля. Дон, ты должен мне верить. — К глазам подступают слезы, и до меня вдруг доходит, что я ужасно нервничаю, хотя и не понимаю, почему.
— Старый друг, а? — ворчит Донован. — Видимо, очень старый, судя по дырявым джинсам и отвратительной рубашке уборщика. Опаздываешь на работу, Рик?