Джекс ласково похлопывает меня по щеке.
— Я так давно не слышал этих слов. Я очень рад, Лара. Действительно рад.
— Я тоже, — с трудом выдавливаю я, прежде чем скрыться в своей спальне.
Хватаю рюкзак и, набив всем, что, по идее, может мне пригодиться, выбрасываю его из окна. Включаю музыку, чтобы все решили, будто я села за уроки или еще чем-то занята. Надеюсь, пройдет не меньше часа, пока кто-то поймет, что я улизнула из дома. Убедившись, что путь свободен, вылезаю из окна и отправляюсь в долгое путешествие к дому Донована, старательно избегая главных дорог, где меня может обнаружить полиция.
Дверь открывает дворецкий, который проводит меня в величественный холл с мраморными полами и дюжиной изящных окон, обрамленных вычурными занавесками.
— Я дам знать Доновану, что вы здесь, мисс. — Поклонившись, он уходит.
Заглядываю в семейную гостиную. Она столь же изумительна и элегантна. Фамильные портреты таращатся на меня со стены над кирпичным камином. Захожу внутрь и провожу рукой по кожаному дивану — мягкому, как попка младенца. На стеклянной крышке столика за диваном стоят лампа и памятная наградная табличка. «Самый ценный специалист «Перемотки» два года подряд».
Вот почему я здесь. Мне нужны ответы, которые есть только у сенатора Патрисии Джеймс, но если Донован заботится о родителях так же, как я — о своих, мне нужно быть предельно осторожной.
Обдумываю план наступления, а где-то на грани сознания кружится неудержимое воспоминание.
***
Я еще малышка, мне не больше пяти. Сижу в квартире, где мы жили с родителями, до того как умерла мама. Наш дом большой, в нем много подъездов. Он не то чтобы отличный, но лучше того, где я росла после ее смерти. Я играю с кубиками, когда мое внимание привлекает спор на кухне.
— Это всего лишь ужин, Джон. Деловой ужин. Ты знаешь, как важны мои исследования…
— Еще один? Каждую неделю ты находишь новое оправдание для задержек допоздна, Миранда. Я не могу и дальше продолжать уходить с работы раньше, чтобы забирать Лару с детского сада. Меня уволят.
Разговор на минуту прерывается, и я подкрадываюсь к кухне поближе. Слышу, как мама что-то бормочет, но не могу разобрать слов.
— Ох, не начинай! — злится папа, раздраженно взмахнув руками.
— Моя работа очень важна. Я на пороге кое-чего крупного, Джон, крупного. Если мне все удастся, я получу повышение, возможно, однажды даже возглавлю целый департамент. Ты понимаешь, что это значит для тебя? Для Лары?
Мама высыпает из кастрюли в дуршлаг макароны для пасты с сыром мне на ужин.
— Не притворяйся, что все это ради нас.