Где я?
Что со мной случилось?
Где Эрик и Брайан?
Кто был этот человек и почему он спрашивал меня о том, знаю ли я его?
Может, он из моего прошлого и теперь хочет заполучить важную информацию?
Хорошо, что я не взяла с собой дневник, а то было бы не очень хорошо…
Я прикрываю глаза и пытаюсь расслабиться, чтобы не чувствовать боли в руках, и, кажется, мне удаётся задремать.
Я снова на крыше рядом с ангелом, который наблюдает за тем, как умирает мир. Он снова говорит мне, что я должна их спасти, а потом сталкивает меня вниз, навстречу смерти. Но как только он взмахивает своими белоснежными крыльями, чтобы вернуться на небеса, всё вертится и возвращается назад, будто кто-то нажимает на перемотку: я лечу вверх, возвращаюсь на крышу и понимаю, что время отматывает назад.
А потом меня через неизвестное время будят холодной водой. Я кашляю и распахиваю веки, нервно оглядываясь, — капли стекают с моего лица, жилетка совсем мокрая, мне холодно, и я чувствую, как мурашки пробегают по моей спине.
Я снова вижу расплывчатого мужчину, но не могу понять, как он выглядит. Всё пульсирует передо мной и превращается в вязкую смесь неизвестности.
— Мы взломали твой коммуникатор, — голос то приближается, то отдаляется, хотя сам человек не двигается. — Сколько вас на задании? Куда какой отряд направился? Кто руководит операцией? Говори!
Столько вопросом, что я начинаю сходить с ума. Хочется закрыть уши руками и упасть на колени, скуля от этих эмоций. Может быть, это действия газа? Там были наркотики, и я сейчас умираю, видя галлюцинации перед смертью?
Я не отвечаю, и он хватает меня за шею и сжимает пальцы, отчего доступ кислорода ограничивается до минимума, и я беспомощно открываю рот. Горло начинает першить.
Я вспоминаю Итани, Скотта, Семь, Кори, Кэйла. Они отправились в разные бункеры, чтобы проверить, не пересекал ли кто границу. Мы должны были связаться с ними, как только доберёмся сюда, если они не получат информацию, то заподозрят что-то неладное и вернутся за нами. Они спасут нас, если конечно их тоже не ожидает ловушка с газом. Тогда мы обречены. Кто знает, когда нас хватятся.
— Я не знаю, — хриплю я.
Незнакомец шикает и отпускает меня, ударяя в челюсть. Я глотаю воздух и начинаю кашлять, задыхаясь. Я ничего ему не скажу. Лучше сдохнуть, как говорил Брайан.
— За этой стенкой твой друг блондин, — человек отступает. — Говори, иначе я буду приносить тебе его по частям, — он замахивается и ударяет меня в живот ногой с разворота, отчего я тихо вскрикиваю. — Сначала пальцы. Потом глаза. Как думаешь, сколько он протянет?