Я сплёвываю на пол, продолжая раскачиваться. Думать об Эрике мне хочется меньше всего.
— Плевать, — выдыхаю. — Я бы его и сама прикончила…
Незнакомец хватает меня за жилетку и замахивается, ударяя в разбитую губу, затем отталкивает и встаёт ко мне спиной — я слышу хруст костей его пальцев. Какое-то время он молчит, затем резко разворачивается и ударяет меня под дых. В глазах темнеет, и я теряю сознание.
Когда я просыпаюсь в следующий раз, передо мной, оседлав повёрнутый ко мне спинкой стул, сидит человек в чёрном плаще. Я по-прежнему не вижу его лица, даже когда пытаюсь приглядеться.
Он молчит, разглядывая меня.
Я отвожу взгляд в сторону.
— Ты помнишь меня? — спокойно спрашивает он, и его голос снова кажется мне искажённым.
Я коротко качаю головой. Наверное, это уже совершенно другой человек, не тот, что меня недавно избивал, хотя я до конца не могу быть уверена.
Он вздыхает и кладёт подбородок на скрещенные на спинке стула руки. Я почему-то начинаю видеть, словно в бинокль: всё приближается, а потом отдаляется, регулируя чёткость. Это начинает сводить с ума.
— Я знаю, что ты не помнишь, малышка Лизбет, — он усмехается.
Я хмурюсь, не понимая, откуда он знает моё имя.
— Откуда ты меня знаешь? — шепчу я, не в силах повысить голос хотя бы на тон.
Человек откидывается назад и встаёт, отодвигая стул в сторону.
— Скажем, я знал тебя до того, как ты ушла из Крыс.
Он подходит ко мне, и я уже ожидаю очередной удар с его стороны, но мужчина лишь обходит меня и встаёт за спиной. Я не вижу его, и это напрягает.
— И мне нужно то, что у тебя вот тут, — я чувствую, как незнакомец тычет меня пальцем в затылок.
Я замираю, чувствуя, как сердце пропускает удар. Неужели он пришёл за моим дневником? Неужели он хочет получить информацию, которую я сама не могу никак вспомнить?
Мужчина виснет на моих плечах, вытягивая руки, — теперь я вижу их перед собой. Я морщусь из-за того, что он давит на меня, потому что верёвки сжимают кожу сильнее. Больно.
— Знаешь, что там? — шепчет он мне на ухо, приближая к моим глазам левую руку, спрятанную в кожаной перчатке без пальцев. — Знаешь?
Он усмехается и медленно стягивает край перчатки — я прищуриваюсь и успеваю заметить очертания татуировки, прежде чем она опять исчезает. Я почти уверена, что видела Крысиную морду. В памяти пролетает отрывок из моего дневника: у него татуировка в виде Крысы на левой руке. И шрам.
— Ты… — я в страхе пытаюсь скинуть его, но ничего не получается.
Парень сам меня отпускает и снова появляется в поле моего зрения. Теперь я вижу его смоляные волосы и ярко-голубые глаза. На подбородке трёхдневная щетина.