По пути из холла в дом я оглядывалась по сторонам. С последнего моего визита он не изменился. Это было на День благодарения, и я была крайне удивлена. Джулия любит по-новому оформлять интерьер. Можно сказать, слишком любит. Некоторое время всё вокруг было в лиловых тонах, в стиле «Арабских ночей», пока однажды она не посмотрела «Король лев». Тогда всё внезапно преобразилось в стиль сафари.
Мне нравилась Джулия. Даже очень. Добрая и заботливая. А также самая искренняя из всех, кого я встречала в жизни. Она смеялась над моими шутками и интересовалась тем, что я говорила или делала. Но вряд ли её можно назвать светлым умом.
Честно говоря, она даже немного глуповата.
Но такая милая. Мне невыносимо быть грубой по отношению к ней, даже в мыслях. Но я ничего не могла с собой поделать. Джулия напоминала мне золотистого ретривера: преданная, любящая повеселиться, всегда счастливая, но немного заторможенная.
— Эй, — снова позвала я по дороге на кухню.
И вздохнула. Так похоже на мою семью, совершенно забыть обо мне. Отец, скорее всего, работал над отснятым материалом, а Джулия, вероятно, отправилась куда-то за город в какой-нибудь изысканный магазин, прельстившись глянцевой лжевинтажной вазой.
Скинув свой багаж на пол, и открыв дверь холодильника, чтобы взять что-нибудь выпить, я услышала невероятно странный шум. Это было что-то среднее между мычанием и стоном, как будто кто-то занимался сексом в соседней комнате.
Но это невозможно. Не так ли? Никто не будет так громко и открыто заниматься сексом, особенно зная, что я приеду. Скорее всего, я просто забыла, какие звуки возникают в доме. Все эти скрипы и трески.
Я взяла содовую, открыла банку и облокотилась на столешницу на кухне. Как сильно бы мне не хотелось оказаться в Лос-Анджелесе, всё-таки дома хорошо. Я с нетерпением ждала долгих прогулок по горам и встречи со старыми школьными друзьями. Улыбаясь сама себе, я пила содовую. Может, всё будет не так ужасно этим летом. Может, мне удастся спасти свои каникулы и немного расслабиться.
Но затем я снова услышала этот звук. Он был громче. Снова мычание, и, определённо, голос был мужским. По спине побежали мурашки. Папа и Джулия занимались сексом? Нет, они не могли делать это в соседней комнате. Они не были лучшими родителями в мире, но Джулия слишком правильная, чтобы рискнуть быть пойманной. И, в конце концов, они знали, что я приеду.
Но этот звук раздался снова, поэтому я не могла больше его игнорировать. Любопытство брало верх над нежеланием когда-либо увидеть папу и Джулию, занимающихся сексом, и я прошла через чёрный ход к огромной общей комнате отдыха. И снова шум, который сопровождался женским голосом, но я не могла разобрать ни слова. Было ясно одно: он не принадлежал Джулии.