Мы вышли на свежий вечерний воздух, располагая всем центром Боулдера.
— Мы приехали? — спросила я.
— Да.
— Ладно. Куда теперь?
— Давай просто пройдёмся.
— Веди меня.
Линкольн направился в центр города, и я поплелась за ним, пытаясь идти медленно. Он не нарушал тишину, по его лицу невозможно было что-либо понять, поэтому я не знала, что мы делали и куда шли. Но я и не возражала; ночь была приятная и на центральной пешеходной дороге, которая пролегала между деловыми улицами, было мало людей. Он выглядел сурово и серьёзно, возможно, было больно, и я хотела протянуть руку и прикоснуться к его щеке, но просто продолжала молчать и оставалась в покое, наслаждаясь прелестью ночи.
Вдалеке выделялись горы.
Я чуть не врезалась в его спину, не поняв, что он остановился.
— Тормози, — сказал Картер, поймав меня, когда я споткнулась рядом с ним.
— Извини. Я не поняла, что ты остановился.
Бэйсд улыбнулся мне и обнял меня за талию. Мы оба не двигались, и он склонил ко мне голову.
— Давай присядем. — Линкольн кивнул на скамейку.
Я пожала плечами и отодвинулась от него, высвобождаясь из объятий, и опустилась на скамейку. Он сел рядом, испустив громкий стон.
— Болят ноги? — спросила я.
— Да. И мне не доставляет радости признавать, что они чертовски болят.
Я засмеялась.
— Очень доходчиво.
— Что я могу сказать. Трудно быть остроумным, когда даже ходить больно.
Я откинулась на спинку скамейки.
— Всё-таки, что мы здесь делаем?
Он потянулся к пиджаку, доставая фляжку. Я посмотрела на него и засмеялась.
— Даже не пришлось красть, — сказал Бэйсд.
Я уставилась на него, ничего не ответив. Протянула руку, и он передал мне металлическую емкость. Открутив колпачок, я сделала большой глоток. Это был виски, причём, не из дешёвых. Напиток прокатился по горлу, оставляя вкус мёда и липы, очень приятный на вкус. Я передала флягу обратно.
— Хорошо, — сказала я.
— Ага, такую дрянь либо трудно пить, либо она кажется нектаром. Нет никакого баланса.
— Кончается всё одинаково, независимо от вкуса.
Линкольн засмеялся и произнёс тост:
— За тот самый конец, — сказал он, делая глоток.
— Осторожнее. Ты ведь мой водитель.
— Я выпил не больше одного бокала на похоронной церемонии богачей.
— Ты имеешь в виду благотворительное мероприятие.
— В самом деле? Прости, видимо, я что-то перепутал.
Я засмеялась и покачала головой, осматривая город. Кроме нас на скамейке, вокруг никого не было; лишь большая живая изгородь за нами и открытая местность впереди. Я снова посмотрела на горы и вздохнула. В Индиане единственной панорамой на огромные расстояния было ещё больше расстояния и снег. Обычно просто снег, когда его выпадало достаточно, чтобы покрыть расстояние. А большую часть года сверху нависало огромное, тёмное, неизменное облако, которое лишало удовольствия и закрывало солнце.