Обри мягко засмеялась, но этот смех не затронул её глаза.
— Что думаешь ты, Обри?
Она посмотрела на Джесс.
— О том, что папа помогает Линкольну? Я считаю, что он делает то, что сделал бы любой на его месте. Мы все знаем, что Линкольн не плохой парень, просто спрыгнул оттуда, откуда не следовало, и неудачно приземлился.
— Он нарушил закон, — настаивала Джесс.
— Да, он нарушил закон, — Обри замолчала, — но это не делает его плохим человеком.
— Ладно. Думаю, мы закончили.
— Правда? — спросила Обри.
Я отцепил свой микрофон и встал. Когда стало ясно, что камера отключилась, я повернулся к Джесс.
— Что за дерьмо? — спросил я её.
— Просто пыталась вытянуть из тебя что-нибудь.
— Застав меня врасплох?
— Ты хорошо справился.
— К чёрту это. Ты знаешь настоящие ответы на этот вопросы.
— Линкольн, — сказала Обри, вставая.
Я посмотрел на неё, потом снова на Джесс, опасаясь, что команда наблюдала.
— Продолжай в том же духе, Джесс. Я предпочту сесть в тюрьму, чем позволю тебе манипулировать мной.
Она невинно улыбнулась.
— Это не входило в мои намерения, Бэйсд.
Я сжал челюсть и ушёл. Обри что-то сказала команде, но я не расслышал, потому что был слишком злой, чтобы думать ясно. Я толкнул дверь и прошёл через весь дом, не останавливаясь, до тех пор, пока не попал в игровую комнату с пинбольными машинами.
Обри не отставала от меня.
— Что это было? — спросила она.
Я покачал головой.
— Ничего. Просто меня злит всё это.
— Мне жаль, Линкольн.
Я секунду смотрел на неё и понял, что она говорила серьёзно.
— Почему тебе жаль?
— Я знаю, что папа заставляет тебя делать всё это. Я думаю, Джесс использует всё против тебя. Возможно, поэтому она хочет, чтобы я была рядом, в роли антагониста или чего-то в этом роде.
Я покачал головой.
— Я знаю её игру. Я не должен позволить ей вмешать меня.
Она оживилась и улыбнулась.
— Несмотря на это, всё прошло довольно хорошо.
Я засмеялся.
— О, да. Мы только подтрунивали друг над другом на камеру.
— Как брат и сестра.
— Мы не брат и сестра, — сказал я резко.
— Ты назвал меня сестрёнкой.
— Просто чтобы подразнить.
Она отвернулась.
— Тебе удалось.
— Что ты хочешь мне сказать, Бри, детка?
— Не знаю. Я просто пытаюсь тебя поддержать.
— Спасибо. Но, единственное, что может мне помочь — чудо, с помощью которого мои ноги снова придут в чёртову форму. И которое спасёт меня от тюрьмы.
— Тебе не обязательно быть засранцем.
Я сжал челюсть.
— Знаю. Но, как видишь, ничего не могу с собой поделать.
Лицо Бри ничего не выражало.
— Ладно. Надеюсь, тебе лучше, — она повернулась, чтобы уйти.
Я вздохнул.
— Обри, подожди.