- Ой, а это что?
- Сердце, - честно ответил я.
- Такое огромное?
- Да нет, самое обычное. Двенадцать сантиметров в длину, восемь в поперечнике, весит двести сорок грамм - сообщил я среднестатистические параметры, характерные для лучшей половины человечества, хотя мне самому представленный на экране орган показался значительно крупнее среднего. Что ж, значит, стоит признать, что в выборе моей лучшей половины мне крупно повезло. - Мы просто видим его как бы с точки зрения Наноши. Ну, ты представь, каким громадным кажется какому-нибудь таракану обычный холодильник. Четырехкамерный.
- А... чье это сердце? - спросила Наташа, зачарованно глядя на частое сокращение сердечной мышцы.
И вот тут мне пришлось соврать. Правда, от волнения - довольно многословно.
- Ничье... Виртуальное. Я... отрабатываю кое-какие математические модели... В теории.
- А... И все равно мне как-то не по себе. На!
И Ната протянула мне вожделенный приборчик.
Крайне вовремя! Еще бы пару секунд... Господи, да мое собственное сердце билось в этот момент, наверное, в учетверенном темпе.
"Ныряй!" - мысленно скомандовал я Наноше и подтвердил команду молниеносной четырехкнопочной комбинацией.
"Так, теперь влево".
"Уф-ф, перелет! Надо самую чуточку сдать назад. Та-ак..."
"И камнем вниз!"
Все.
В смысле - ура!
Я привел в действие активатор, вытер лоб рукавом и с интересом посмотрел на свои пальцы. После нечеловеческого напряжения последних минут они упорно не желали разгибаться.
- А почему картинка больше не движется? - спросила Ната, выглядывая из-за моего плеча, так что я через рубашку чувствовал доверчивое прикосновение ее щеки.
- Потому, что Наноша стоит на месте.
- Он нашел то, что искал?
- Надеюсь, - буркнул я.
- Ох, а у меня от этих картинок прямо сердце... Как будто иголочкой... - призналась Ната, вызвав у меня приступ остаточного волнения с легкой примесью стыда. Хоть я и отлично знал, что сердце тут ни при чем.
Не сердце. Всего лишь вилочковая железа, она же тимус, правда, расположенная все в той же области передней средостении.
- А, кстати, что он искал? - спросила Ната, заставив меня задуматься.
Мне так не хотелось говорить ей правду! С другой стороны, говорить неправду почему-то хотелось еще меньше.
Но солнце светило как будто для нас двоих, и птицы где-то в вышине выводили свои трели словно в последний раз, а Ната стояла так близко и была такой теплой, что я... в общем, нашел способ уклониться от ответа.
- Смотри, какой цветок!
Ромашка была все та же и, к слову сказать, совершенно не выглядела пострадавшей, а вот реплика прозвучала уже в моем исполнении. И вообще, весь обратный путь я не уставал указывать Нате на цветы, бабочек, каких-то глазастых перламутровых жучков, словом, на все элементы прекрасного, каким уж оно мне представляется. В душе я завидовал Наташе. Ведь ей, с ее искусственно обостренным восприятием, все окружающее видится и ощущается гораздо полнее и ярче, чем простому смертному вроде меня. И белоснежные лепестки под дуновением ветра, и потревоженная красота выпорхнувшей из-под ног бабочки, и наливное яблоко припозднившегося светила, и не в очередь показавшаяся из-за горизонта луна, которая сегодня и впрямь чудо как хороша!