Но тут-то Александр Иванович и сказал в беседе с главным конструктором:
- Ведь это придется как-то оформить, согласовать с институтом. - И голос его прозвучал очень скучно.
Это что же, оттяжка или склонность к формальностям? О нет! Если бы только его личное желание! Он, наверно, тут же снял бы пиджак, повесил его аккуратно в угол на вешалку и, накинув рабочий халат, засел бы вместе с конструкторами прикидывать, подсчитывать, строить эксперимент. С того дня, как начался разговор о новом приборе, на квартире у Александра Ивановича, в его низкой комнатушке под крышей старого, обветшавшего московского домика, на столе, на этажерке росли и росли стопки новых книг, журналов с закладками, и все - о чистоте поверхности, об измерении гребешков. Его домашняя картотека пополнялась аккуратными, четкими записями меленьким почерком на обороте старых библиографических карточек. О чистоте поверхности, о гребешках.
Если бы только его желание! Если бы так было всегда, как красиво пишется: «Содружество двух отраслей...» Но посудите сами.
Телефонный звонок главного конструктора завода в институт, где работает Александр Иванович Бояров:
- Нам очень нужно поставить эту работу с вашей помощью.
- У нас? У нас своя программа, мы перегружены. И почему непременно у нас?
Первые мотивы на тему о содружестве. Знакомые мотивы.
Второй телефонный звонок, туда же, звонок главного инженера завода, И тот же ответ:
Не можем. Не по нашему профилю.
Поездка главного конструктора в институт с официальной просьбой от завода, в письменном виде. И официальный ответ: «Нет возможности».
Официальное обращение завода в свой главк. Главный инженер и главный конструктор сочиняют письмо, объясняют в нем, аргументируют, просят. Важность прибора, необходимость объединения усилий, опыт сотрудника Боярова…
Обращение главка в институт. Безрезультатно.
Обращение главка в другой главк, в ведении которого находится институт. Безрезультатно.
Еще одна бумага от завода, еще более мотивированная и отшлифованная в формулировках. Бумага в министерство.
Обращение одного министерства в другое министерство. Безрезультатно.
Наконец заместитель министра одного министерства, которому подчинен завод, вступает в переговоры с заместителем министра другого министерства, которому подчинен институт. Две отрасли сближаются на возможно короткую дистанцию.
Все равно, согласия не получилось.
Кто же виноват, что у института свое направление, у завода - совсем другое? Электрификация страны - вот ради чего возникли на заре советского строительства железобетонные корпуса лабораторий и мастерских в одном из отдаленных московских районов. Оборудование для электростанций и линий передач, разрывные выключатели, мощные конденсаторы и разрядники, преобразовательные установки. Напряжения в сотни тысяч вольт. Мощности в миллионы ватт… Вся эта «тяжелая электротехника» в глухом гудении, в молниях разрядов властвовала здесь над умами в лабораториях института. И что здесь в сравнении со всем этим какой-то прибор для целей микроскопической механики, где мелькают ничтожнейшие токи в тысячные и даже миллионные доли. Блоха! А возни с ней не оберешься.