— А если они из ФСБ? — продолжал завывать Джекил, — А я же никогда ничего противозаконного…
— Ну и сиди дома, дебил! — девушка отключила телефон и в сердцах бросила его на соседнее сидение, — Придурок! Как я тебе давать то могла?
Выбитая из колеи, она едва не наехала на полицейского, который торчал посреди дороги и с некоторым недоумением взирал на бампер автомобиля, остановившегося в нескольких сантиметрах от его живота. Потом поднял голову и Жанна увидела, как солнце подмигнуло ей из очков стража порядка. Ну вот, здравствуйте!
Полицейский очень медленно обошёл машину и представился. Потом так же размеренно попросил документы и принялся изучать их, не снимая солнцезащитных очков. Угрюмая Жанна могла сколько угодно рассматривать своё отражение, размышляя, всё ли её дальнейшее путешествие будет таким же удачным, как его начало. Попутно девушка решила, что выглядит она всё-таки неплохо: короткие светлые волосы, слегка вздёрнутый носик и пара больших серых глаз под тонкими бровями. Пухлые губы сейчас оказались сжаты в тонкую нитку, а ямочки на щеках совершенно пропали.
Полицейский достал планшет и принялся сверять её данные со своими записями. Потом вернул документы и тяжело вздохнул.
— Вы были очень невнимательны, — заметил он и покачал головой, — А ведь запрет на телефонные разговоры за рулём придуман не просто так. Представьте, что ваша скорость была бы выше?
— Срочный звонок, — смиренно пояснила Жанна, — Очень важный.
— К сожалению я не могу принять это во внимание, — в голосе стража порядка звучало искреннее сожаление, — А если срочный звонок будет в более людном месте?
«Угу, — саркастически подумала Жанна, — на глухой дороге провинциального города!»
— Кроме того, — заметила девушка, — Было ещё одно происшествие. Меня едва не сбросил с дороги чёрный фургон, который проехал мимо вас пару минут назад. К сожалению, я забыла включить регистратор и поэтому не могу показать вам номер этих засранцев.
— Фургон? Чёрный? — полицейский наконец снял очки и удивлённо уставился на Жанну, — Ваш автомобиль — первый, который едет по этой дороге, за всё утро.
Неизвестно почему, но пока лифт поднимал его на административный уровень, Роберт Станиславский вспомнил свою последнюю беседу с супругой. Фактически этот разговор можно было признать финалом их долголетних отношений и его полным фиаско в роли отца и мужа. Да, да и отца тоже. После размолвки с Еленой, ни сын ни обе дочери так и не позвонили, а когда он пару раз набрал меньшую, та упорно сбрасывала отца. Всякий раз внутри просыпались горечь и непонимание: как же так? Неужели он мало дарил им подарков, давал денег на исполнение любых желаний и просьб? Да, профессор не мог долго находиться рядом с близкими, но как иначе он мог заработать денег на шикарный дом, машины и дорогие вещи?