Высадили их ночью и до самого утра автомобиль подпрыгивал на каких-то кочках и колдобинах. С первыми лучами света, совершенно разбитых и измочаленных дорогой солдат выгрузили на пустынном плацу, перед чёрной коробкой трёхэтажного здания. Никаким космодромом тут и не пахло. А вот смердело чем-то неприятным, точно.
И полковник перестал шутить, сменив приветливую улыбку на оскал. И охрана в непонятной форме, напоминающей натовскую, выглядела весьма неприветливо, едва не тыкая их стволами «скорпионов». Кто-то невесело пошутил, что их привезли на какую-то вивисекцию. Шутка получилась больно похожей на правду и никто не засмеялся.
Группу разделили. Каждого поодиночке повели, вроде бы, на медосмотр. Ну, по крайней мере, процедура напоминала медицинский осмотр. Орлова раздели донага, осмотрели с ног до головы, обстучали и сунули в пять разных аппаратов. Потом мужеподобная медсестра, с трудом произносящая русские слова, накачала его какой-то дрянью, от которой Иван ощутил себя раздавленной куклой и отключился.
Сколько времени Орлов находился без сознания — неизвестно. Парню снился неприятный кошмар, в котором огромный металлический паук вскрыл его черепную коробку и вытаскивал извилины, одну за другой. Чудовище осматривало добычу и жадно слизывало воспоминания.
Когда Орлов пришёл в себя, выяснилось, что паук ему не привиделся. Странное приспособление с множеством блестящих отростков, напоминающих щупальца, нависало над операционным столом, куда поместили молодого человека и мигало разноцветными лампочками.
Иван ощутил себя как-то странно: под черепной коробкой словно бегал стадо взбесившихся тараканов и щекотало голову мохнатыми лапками. Но это мелочи: парень с огромным трудом вспомнил собственное имя, да и остальные воспоминания давались с неимоверным усилием, будто приходилось ворочать тяжеленые камни. Но это его нисколько не тревожило; напротив, Иван ощутил небывалый подъём, радость и ожидание чего-то хорошего. Всё виделось в розовом свете и больше всего хотелось вскочить и работать, работать, работать.
Сквозь туманную пелену Орлов различил два голоса.
— Бесполезно: славянский менталитет. Можно полностью стереть его память, промыть мозги, однако никакой мощности не хватит, чтобы сделать наложение.
— Так что, предложение наших заокеанских друзей?
— Заклятые друзья, да…У них тоже проблемы, но да, мы вынуждены согласиться. Правда возникли определённые трения с вашим руководством, но думаю мы сумеем их порешать.
— Не обращайте внимание. В случае чего, Сергеев вас поддержит. Даю гарантию.