— Нет, — Володя вздохнул, как бы набираясь терпения на весь дальнейший разговор, — не угадала…
— Интересно, в чем же разгадка? — спросила Нина раньше, чем успела почувствовать, что она вовсе не желает ничего отгадывать.
— Я ухожу к другой женщине, но это совсем не то, что ты думаешь.
— К другой женщине… — повторила Нина, как будто ей было нужно самой внятно произнести эти слова, чтобы поверить в то, что их произнес Володя.
— …совсем не то, что ты… — Володя с досадой замолчал, понимая, что никакая сила не помешает ей думать так, как ей хочется.
Нина слепо двинулась в глубь магазина.
— Куда ты? — он попытался ее остановить.
— Как мне отсюда выйти?! — она оттолкнула его руки. — Как мне отсюда… Выйти… Как выйти?!
Расталкивая людей, Нина пробивалась к выходу.
— Подожди! — Володя с трудом догнал ее в дверях и, развернув к себе лицом, сказал, как говорят людям, находящимся в полуобморочном состоянии. — Очнись ты наконец! Ты подумала совсем не то! Никакой женщины нет!
— К кому же ты уходишь? — низким голосом спросила Нина.
— К Вареньке… — Володя неуверенно пожал плечами.
— К этой… к этой?!.. — Нину затрясло от нервного смеха. — И ты ее… любишь?!
Володя слегка отвернулся, чтобы не быть свидетелем болезненного для нее вопроса.
— Нет, ты ее любишь?! Не прячься… Я хочу знать.
— Ты хочешь знать! Хорошо… Люблю, — сказал Володя со скрытым ликованием в голосе.
— Что? — растерянно спросила Нина.
— Да, да, ты же слышала, — произнес он, как бы намеренно договаривая до конца то, что она оставляла невысказанным.
— А меня ты больше не?.. — Нина оборвала себя на полуслове, испугавшись заранее отгаданного ею ответа Володи.
— Я не хочу испортить тебе жизнь, — сказал Володя, изменяя свой ответ так, чтобы он не совпадал с отгаданным ею.
— Значит, ты даришь мне свободу? — Нина судорожно вздохнула, как бы израсходовав на этих словах последний запас воздуха.
— Я не хочу испортить тебе жизнь, — повторил Володя, не желая подбирать новые слова там, где сказанное раньше сохраняло свое значение.
XIII
Нина с детства привыкла к пугающей мысли о том, что все хорошее в жизни дается человеку на один раз, и это всегда вызывало в ней странное сожаление, смешанное с беспомощным желанием удержать, не выпустить, продлить подольше свой единственный раз, чтобы потом не испытывать соблазна его повторения. Но соблазн все равно охватывал — еще до того, как единственный раз наступал, и поэтому само наступление переживалось ею с панической боязнью не успеть, промахнуться, сомкнуть руки и вместо брошенного мяча обнять пустой воздух. И она действительно не успевала, промахивалась и, провожая взглядом летящий мимо мяч, чувствовала себя обиженной, обманутой и несчастной, но, когда ей говорили: «Ничего, в следующий раз тебе повезет», — Нина решительно отказывалась в это верить и никакого следующего раза уже не ждала. В этом заключалось наказание за непреодоленный соблазн, и возможность повторения счастливого мига потому-то и отвергалась ею, что была