— Ты?! Недурно проводишь время, — сказала она, с трудом осваиваясь с ситуацией, что человек, удививший ее чуть ли не до легкого шока, есть не кто иной, как ее собственный муж. — По какому случаю банкет?
Аркаша пожал плечами, показывая, что ответ вовсе не затрудняет его.
— Обедаю… Весь день ничего не ел.
— И не пил? — спросила Кира как раз в тот момент, когда официант поставил на столик сухое вино.
— Давай вместе выпьем, раз уж мы здесь встретились, — сказал Аркаша, лишь робко намекая, что они в равной степени грешники, так как подробный счет грехов был бы явно не в его пользу.
Кира издали на меня посмотрела, как бы приглашая третьим за этот нелепый стол. Она не удостоила Аркашу ответом и, отодвинув бокал, заказала официанту шашлык.
— А это что за карикатуры? — спросила Кира, заметив альбом, и я понял, что Аркашиному восторгу от восприятия живописи сейчас будет нанесен невосполнимый урон.
Он тихо назвал имя нидерландца.
— А кроме уродов и пьяниц твой живописец что-нибудь рисовал? — Она подчеркнуто сближала пьяниц, изображенных художником, с пьяницами, сидящими рядом с ней.
— Не рисовал, а писал… Красками, — смущенно поправил Аркаша, не притрагиваясь к бутылке.
— Ну правильно… А я что сказала?
Кира потянулась за альбомом, и тут — о боже! — задетая ее локтем соусница, которую только что принес официант, опрокинулась на страницы. Шашлычный соус брызнул на фирменные репродукции.
— Прости… — пролепетала Кира.
Я с ужасом представил, что сейчас будет. Любой человек на месте Аркаши превратился бы в разъяренного зверя, и мне казалось, будто я уже слышу звон бьющейся посуды, грохот падающих стульев и бранные крики. Я был уверен: Аркаша и Кира поссорятся так, что никакое примирение не будет возможно, и, признаться, мне даже хотелось этого. Но, увы, я не учел одного: застенчивый человек, Аркаша просто не мог кричать и бить посуду.
— Ерунда… не имеет значения, — сказал он, пытаясь всем лицом изобразить беспечность.
— Правда, ты не сердишься? — Кира украдкой взглянула на свое платье и, убедившись, что оно не пострадало, с еще большим сочувствием улыбнулась мужу.
— Конечно, нет… Нисколько.
— Милый, я такая растяпа! Я так виновата перед тобой!
— Ну а ты что купила? — спросил Аркаша, словно боясь того, что его покупка слишком долго служила предметом разговора.
— Сапоги и чудесные туфельки, — оживилась Кира. — Мне так повезло… Правда, пришлось занять денег.
Влюбленные зашептались, и я отвернулся, чтобы не мешать им. Одна немаловажная подробность: кредитором Киры тоже был я.
IV
Бывает, вам попадется лесная редкость — причудливо сросшиеся корни или переплетенные стволы берез, — и невозможно представить, как же они держатся вместе. В вас возникает навязчивое беспокойство: как? Ответа вы не находите, да его и нет, собственно. Природа любит создавать странности, не подчиняющиеся биологическим законам, и почему бы не принять этот факт как он есть? Пусть тайна останется тайной… Но вы упрямы, вам хочется докопаться до истины, и вы не успокоитесь, пока не разрушите природное своеволие и не уничтожите чудо.