жизнью. Ведь ты же не Скрябин, а Нина — не Вера Ивановна. И твои духовные искания, я уверена, не имеют ничего общего с той мистикой, в которую под конец жизни ударился великий композитор.
— Почему ты с такой уверенностью судишь о том, чего не знаешь! — спросил Володя, своим выжидательным взглядом заставляя мать ответить на этот риторический вопрос.
— Потому что я знаю, что настоящим другом тебе будет только Нина, — сказала Анна Николаевна, опровергая сына с помощью употребления того же слова без отрицательной приставки.
— Ты не можешь знать то, что знаю я один. И прошу тебя не открывать моих книг на том месте, где лежат закладки. Это мое личное дело, под кого я подстраиваю жизнь и кого я считаю настоящим другом. Если вас учили «делать жизнь с товарища Дзержинского», то у нас есть и другие авторитеты. Например, Скрябин, Толстой и Достоевский, — Володя произнес те же самые имена, что и мать, вкладывая в них совершенно иной смысл.
— Толстого и Достоевского мы изучили не хуже тебя, — Василий Васильевич поспешил на помощь жене, уставшей от спора с сыном. — А вот ты имеешь смутное представление о Дзержинском. Это был борец, подвижник и истинный рыцарь.
— Василий, мы не об этом, — Анна Николаевна вздохнула, как бы сожалея о том, что не может позволить себе даже самой короткой паузы в разговоре.
— Нет, именно об этом, — на этот раз Василий Васильевич не позволил себя прервать. — Я давно ждал случая поговорить именно об этом.
— Ждал и дождался, — Анна Николаевна откинулась на спинку стула.
Василий Васильевич как бы не обратил внимания на этот жест и в то же время явно заметил его.
— В прошлый раз ты сказал, что духовность надо почувствовать сердцем. Хорошо, согласен. Но неужели твое сердце тебе не подсказывает, что бросить женщину с ребенком — это не только недуховно, но и попросту непорядочно, — по-прежнему не обращая внимания на жесты жены, он продолжал замечать, как заинтересовывали ее его слова. — Да будет тебе известно, что я был у Нины и видел, как ведет себя Мишенька. Он все чувствует и все понимает. Ему нужен отец, а не получужой дядя, который иногда навещает их семью.
— Спасибо, что ты уже успел навестить Нину, — сказал Володя, как бы устанавливая этот факт с той же осторожностью, с какой проникала в сознание связанная с ним обида. — Оказывается, вы развили бурную деятельность за моей спиной!
— Ты не рассказывал, что был у Нины, — сказала Анна Николаевна с мягким упреком, так как в целом была удовлетворена словами мужа.
— Да, не рассказывал, — чтобы не оправдываться и не объясняться по мелочам, — Василий Васильевич сменил тему. — А что касается Толстого и Достоевского, то об этом разговор особый. Мы к нему еще вернемся.