ЛЕТНИМ ВЕЧЕРОМ СОРОК ШЕСТОГО
Драматическая повесть в двух действиях
ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА (в порядке появления)
П е т р о в и ч.
Д я д я Ж о р а Е г и я н ц.
А р ш и к.
Л ё к а.
К о л я - т а н к и с т.
Н и н к а - б у ф е т ч и ц а.
Т е т я П а ш а.
Д е в у ш к а В а р я.
С т е п а.
С т а р ь е в щ и к.
Д в а м у з ы к а н т а.
К л а в а — жена участкового.
М и ш а н я.
О с т а п ч у к С ы с о й В а с и л ь е в и ч — участковый.
КАРТИНА ПЕРВАЯ
Улица на окраине провинциального города. Видна часть двухэтажного дома с тронутыми временем кариатидами у арки ворот и балконом с фигурной решеткой, где живут участковый Остапчук и Клава. На углу, под уличным фонарем, — голубого цвета ларек «Пиво — воды», закрытый на огромный висячий замок. На стене ларька афиша: «Скоро!!! Художественный фильм «В ШЕСТЬ ЧАСОВ ВЕЧЕРА ПОСЛЕ ВОЙНЫ». На другом углу улицы стоит небольшая будка сапожника, на двери которой неровными буквами крупно выведено:
«РЕМОНТ ОБУВИ
(и босоножек)
Д я д я Ж о р а ЕГИЯНЦ»
В глубине сцены видны развалины жилого дома. В непривычно обнаженных прямым попаданием бомбы комнатах местами сохранились обои, висит покосившаяся пустая рама картины, предметы домашнего обихода — все то, что обычно скрывает от постороннего глаза фасад…
Летний вечер. У ларька, рядом с бревном, обычным местом сбора мужчин, П е т р о в и ч крутит ногой планку привода точильного станка с кремневыми кругами. Из-под ножа с характерным визгом летят искры. В открытом окошке своей мастерской стучит молотком усатый дядя Ж о р а Е г и я н ц. Он в кожаном фартуке, надетом прямо на голое тело. Это человек с мощной, заросшей густыми волосами грудью. Рядом с ним старательно трудится над заготовкой молодой парень лет семнадцати — А р ш и к. Где-то в доме играет патефон: «Едут-едут по Берлину наши казаки!..» Высоко поднимая босые ноги в коротких холщовых штанах, к мастерской подходит уличный сумасшедший Л ё к а, взрослый человек с поведением ребенка, молча стоит у низкого окошка. Через плечо у него сумка из-под противогаза.
Д я д я Ж о р а Е г и я н ц. Что скажешь, Лёка?
Л ё к а тихо плачет.
(Отложив молоток.) Тебя обидели?
Л ё к а. Слез много накопилось, пусть текут.
Д я д я Ж о р а Е г и я н ц. Аршик, дай ему мелочи.
А р ш и к медлит.
Не жадничай.
А р ш и к неохотно отбирает из железной коробки несколько монет, протягивает Лёке.
Купи себе конфетку.
Л ё к а хватает монетки, прячет за щеку и уходит, также по-журавлиному высоко поднимая ноги.
На улице постепенно начинают собираться люди: наступал тот час, когда обитатели дома, поужинав, выходили подышать вечерней прохладой, посудачить с соседями… Первым появляется К о л я - т а н к и с т, человек с обожженным лицом. Кивнув дяде Жоре Егиянцу, он садится на бревне. Затем, каждая со своей скамеечкой, у арки дома располагаются женщины: буфетчица пивного ларька Н и н к а — полная женщина с грубо наштукатуренным лицом, мудрая Т е т я П а ш а и незамужняя девушка В а р я, в новом креп-жоржетовом платье с поднятыми по моде плечами, которое тут же, со знанием дела, начинают щупать и обсуждать остальные женщины. Последним появляется рабочий парень С т е п а в морской тельняшке с обрезанными, на манер майки, рукавами. Он здоровается с каждым соседом за руку, присаживается рядом с Колей-танкистом на корточки.