– Я сказала ему, что скучаю, – в конце концов признаюсь я.
Ди молчит, и я знаю, что ей приходится прилагать огромные усилия, чтобы держать рот на замке. Даже не знаю, зачем я ей сказала… Хочу ли я, чтобы она что-то ответила? Хочу ли, чтобы она кричала на меня и говорила какая я идиотка?
Поскольку я вполне уверена, что уже знаю это.
Глава 9
Ночью я лежу в постели, думая о Брейди, пытаясь понять, почему любой ценой избегаю встречи с ним. Не потому что я всё ещё зла на него – я, безусловно, зла, но это не настоящая причина.
Причина в том, что я не знаю, насколько сильной буду, если мне снова придется взглянуть в его ясные голубые глаза. По телефону я чувствую себя достаточно сильной, чтобы сохранять самообладание, чтобы попрощаться. Но если мне нужно будет окончательно с ним порвать… смогу ли я сделать это, глядя ему в глаза, когда Брейди попросит у меня прощения и скажет, что любит?
Мне не хватает любви. Потому что я слабая. И жалкая. И… Боже, хотела бы я больше не скучать по нему. Лучше бы я была так же зла, как той ночью, когда подловила его на измене. Той ночью он взял моё сердце и разорвал его на две части. Теперь одна половина всё еще любит его, а другая предпочла бы изо всех сил биться самостоятельно, нежели воссоединиться во имя злоупотребляющего доверием изменщика.
Если бы я поговорила с Брейди сейчас, то уступила бы и сказала ему, что прощаю, даже несмотря на то, что моё сердце никогда его не простит. Я бы обняла его, поцеловала и затерялась в нём. А если я позволю себе сделать это однажды, знаю, что снова и снова буду поступать также. Но я не хочу быть таким человеком.
Я поговорю с ним. Поговорю. Просто… не сейчас.
На следующий день Адам не приходит на урок французского языка. Неудивительно. Как только д-р Пуллмен входит в кабинет, некоторые девушки в первом ряду поднимаются и уходят, осознавая, что сегодня Адама не будет. Лэти смеется, когда я пытаюсь сжечь их при помощи моей несуществующей суперсилы. В то же время д-р Пуллмен не выглядит счастливым, раздраженно сжимает челюсти, поднимаясь на кафедру.
Я не вижу Адама до среды, когда он появляется на двадцать минут позже с заправленной за ухо сигаретой. Проведенная вместе ночь теперь больше смахивает на воспоминание воспоминаний. Всё ещё помню каждую деталь, но это больше походит на фильм, который я пересматривала сотни раз, а не на то, что это на самом деле произошло со мной. Любуюсь Адамом издалека так же, как и все девушки, которые ни разу по-настоящему с ним не разговаривали. Сегодня он чертовски восхитительно выглядит. Он одет в чёрные джинсы, которые, что весьма нетипично, не разорваны на коленях, и в длинную бледно-желтую футболку с логотипом группы, выполненном в черном цвете. Его руки всегда привлекают моё внимание: на пальцах громоздкие кольца, ногти накрашены черным лаком, а запястья увешаны множеством кожаных браслетов. Длинная цепь для бумажника свисает с пояса его джинсов и качается, когда он идет на свое место в первом ряду.