Когда Адам кивает, я краду ещё одно луковое кольцо и взамен кладу три картошки фри. Опустив взгляд на тарелку, он улыбается, когда Коди поворачивается к нам и говорит:
– Ну что, Роуэн, каково это – быть единственной девушкой в истории, отшившей Адама?
Лучше было бы спросить: «Почему, черт возьми, мы все еще обсуждаем это?»
Прежде чем у меня появляется возможность ответить, Майк говорит:
– Ой, да ладно, Код. Она не первая, кто отшил его. Была другая… Как же её звали…
Он задумчиво хмурится, после чего произносит:
– Сливка?
– ПЕЕЕРСИК! – внезапно выкрикивают в унисон ребята, сидящие рядом со мной.
О. Мой. Бог.
Парни разражаются громким заливистым смехом, а я на грани панической атаки. Шон смеется вместе с остальными, пока не замечает выражение моего лица. И прежде чем у меня получается скрыть его, Шон становится свидетелем всей той паники, которую я переживаю. Он с любопытством изучает меня, его взгляд становится всё пристальнее и пристальнее. А потом я вижу тот отчётливый момент, когда парень осознает, кто я такая, потому что его зрачки становятся шире, ещё шире, супер-чертовски-широкими. Вижу то, как он представляет меня с распущенными волосами, без очков, с макияжем. Шон переводит взгляд с меня на Адама и обратно. Когда мне кажется, что он собирается что-то сказать, я украдкой качаю ему головой, умоляя сохранить мой секрет.
Адам тяжело вздыхает из-за дразнилок и поднимает взгляд на Шона как раз вовремя, чтобы заметить то, как он шокировано смотрит на меня. Он следит за глазами Шона и одаривает меня любопытным взглядом, после чего Шон кашляет и испускает вынужденный смешок.
– Да, Персик. Я почти забыл о ней.
Моя молитва об отвлечении – каком-либо отвлечении от этой темы: пожар на кухне, крупная автомобильная авария на шоссе, чертова ядерная авиа-атака, мне плевать – была услышана, когда официантка подошла поинтересоваться, не хотим ли мы еще чего-то. Я за обе щеки уминаю бургер, лихорадочно думая о том, как сменить эту несчастную тему разговора.
Как только она уходит, Шон выдает:
– Итак.
Я поднимаю взгляд и вижу дьявольскую улыбку на его лице.
– Почему ты не взял её номер, Адам?
– Потому что идиот, – отвечает он, от чего к моим щекам приливает кровь. – Я даже не узнал её настоящее имя.
– И ты понятия не имеешь, как её могут звать? – интересуется Шон, украдкой посылая мне хитрую улыбку.
– Абсолютно.
– Ты хоть помнишь, как она выглядела? – упрекает его Шон. – Ты выпивал, не так ли?
– Я никогда не забуду, – возражает Адам, принимая вызов, в то время как ухмылка Шона становится всё шире и шире.