— Черт побери!
— Мне кажется, вы ее сломали.
Вцепившись руками со всей силы в подлокотники кресло, его сердце ударилось о ребра. И когда все это прошло, он закряхтел.
— Я подгоню свой грузовик…
— Нет! — проскрежетал он сквозь стиснутые зубы. — Ты не сделаешь ничего подобного.
Шелби подняла на него глаза, сидя на полу, и где-то глубоко в своем сознании он отметил, насколько редко было для нее встретиться с ним взглядом. Она всегда была готова парировать его словесные удары, но редко смотрела ему в глаза, стараясь не задерживаться взглядом.
Ее глаза были… необычными, обрамленные густыми, темными, натуральными ресницами, и в ее небесно-голубых глазах присутствовали вкрапления рассвета.
— Если вы не поедете в больницу то, как позвонить вашему личному врачу? И не притворяйтесь, что у вас его нет. Вы — Брэдфорд.
— Нет, дорогая.
Она вздрогнула, как только он сказал «дорогая», как бы признавая, что она была не из тех женщин, которых так называют часто, тем более не такие мужчины, с такой родословной, как у него. И ему стало стыдно, признавшись самому себе, что он хотел причинить ей боль без всякой на то причины.
Нет, на самом деле, это неправда. Скорее из-за того, что он был пьян, и здравый смысл ему отказывал.
Шелби обладала безупречной способностью, подловить его в самые уязвимые моменты, и та его часть, которая все время держала оборону, ненавидела ее за это.
— И как долго ты заботилась о своем отце? — потребовал он ответа.
— Всю свою жизнь.
Джеб Лэндис был страшный пьяница, картежник, бабник… но непревзойденным знатоком лошадей. Он научил Эдварда всему, что знал, когда Эдвард вообще не рассматривал скачки и разведение лошадей, как бизнес, а только как хобби богатого человека и, конечно, Эдвард никогда не предполагал, что у него будет работать его дочь.
Черт, он даже не знал, что у Джеба был ребенок.
По какой-то причине, Эдварду стало интересно, сколько сарказма Шелби вытерпела за эти годы, от высушенного эго ее грешника отца, тренирующую ее… ее для ухода за таким мужчиной, которым Эдвард стал.
Это напоминало, словно Джеб отправил ее сюда специально, показывая свою жестокость к ней, даже из могилы.
Эдвард наклонился вперед и протянул дрожащую руку, коснувшись щеки Шелби. Он ожидал, что ее кожа будет грубой, но это было не так.
Она отпрянула прочь, он сосредоточился на ее губах.
— Я хочу тебя поцеловать.
Вернемся в дом Лиззи, Лейн смотрел на восходящее солнце, ее слова повисли в воздухе между ними.
«Ты не думаешь, … что кто-то убил его?»
Трудный вопрос, если учесть, что он чувствовал себя обманутым, потому что сам не мог убить человека. И это была не горькая пилюля, которую следовало проглотить и оставить без ответа, особенно когда он наблюдал за зарождающемся новым днем на равнинном пейзаже Индианы.