Дима явно хотел возразить.
– Дима, все в порядке, правда, я сделаю, что он говорит, – прошептала я.
Паника уж прошла, но адреналин жег вены, не мешая ясно мыслить. Нельзя допустить, чтоб у Димы были проблемы из – за драки, а учитывая подлость Шаурина…Кто знает, что он придумает.
– Присаживайся, Катя, – обычно шеф звал любого из нас «курсант» и на «Вы», а настолько внимателен и доброжелателен он был разве что в ту далекую первую ночь, – да, ситуация не из приятных. Ты знаешь, что романы между агентами запрещены? Разумеется, мы знали, что вас с Андреем связывают…
– Давным –давно нет, Роман Алексеевич. Я просто хочу продолжить обучение, поддерживая с коллегами такие отношения, которые не помешают будущей работе. Вот только мой куратор явно против, я надеялась, что он одумается и мне не придется обращаться за помощью к Вам, но переоценила свои силы – простите меня.
– Да, да. Видишь ли, у Дмитрия была непростая последняя миссия – он серьезно пострадал, не только физически, но и психологически и комиссия едва допустила его вновь к оперативной работе. А эта драка…На Шаурине живого места нет, боюсь, не расценит ли это комиссия как проявление неконтролируемой агрессии? Будет очень жаль, если Волкову потребуется коррекция…
Страх холодной змеей заползал в душу. «Коррекция», я знала, что именно это значит. В «Альфе» не могли рисковать, а потому при малейшем сомнении в адекватности кого – то с уровнем доступа выше 4, его подвергали воздействию психотропных препаратов. «Коррекция», призванная избирательно удалять «опасные воспоминания» на деле полностью «обнуляла» личность…
– Но можно ведь обойтись без комиссии?
– Бесспорно, если об инциденте не станет известно. Агент Шаурин попросту ошибся, я уверен. Не хотелось бы терять столь профессиональных оперативников, а потому, если вы согласны, забыть об этом недоразумении, я гарантирую что Шаурин больше не доставит беспокойства, а Дмитрий сможет продолжить работу, более того, уверен под его началом вы замечательно закончите обучение. Так что скажите, Катерина?
– Благодарю вас за понимание, директор!
– Тогда, вы свободны, курсант. Передайте на рецепшине, что я жду Шаурина.
Дрожащими руками я лишь со второй попытки открыла дверь.
«Нужно поговорить с Димой. Он ведь явно будет против. И как? Вранье почует за версту, а уж если узнает о реальной причине…»
– Я вернулась, – к счастью в приемной мы были одни. Дима мерял шагами небольшое помещение.
– Что он сказал? – от его близости закружилась голова.
– Ничего особенного, все будет хорошо, – вышло фальшивее чем в каких – то жутких сериалах.