Культ Пушкина в те дни достиг такого высокого градуса, что чуть было даже не сравнялся с культом самого Сталина. Во всяком случае, я хорошо помню постоянно повторявшуюся тогда — не такую уж безобидную по тем временам — шутку:
► — Слыхали последнюю политическую новость? Пушкин стал членом Политбюро.
За такие фразочки шутникам могло крепко достаться. Но несмотря на то, что за анекдоты тогда можно было схлопотать солидный срок, остряки не унимались.
Вот самый знаменитый тогдашний — юбилейный — пушкинский анекдот:
► Объявлен конкурс на лучший памятник Пушкину. Премий удостоились три проекта.
Первый из них был такой: на постаменте сидит Пушкин и читает книгу Сталина «Вопросы ленинизма».
Второй проект выглядел уже иначе: на постаменте сидит Сталин и читает том Пушкина.
Но ни тот, ни другой не удостоились высшей награды. Первую премию получил третий проект: на постаменте сидит Сталин и читает книгу Сталина «Вопросы ленинизма».
Анекдот этот красноречиво свидетельствует о том, что хоть Пушкин и стал тогда членом Политбюро, до Генерального секретаря ЦК ему было все-таки далеко. Но смысл его отнюдь не сводился к глумлению над достигшим тогда высшей своей точки культом Сталина.
Этот старый анекдот самим построением своим, всей логикой своего нехитрого сюжета обнажил самую суть интересующей нас проблемы. А суть эта состоит в том, что пышные и громогласные юбилеи (все равно чьи — Пушкина, Толстого, Иисуса Христа) власть устраивает для себя. Преследуя только свою выгоду, свои политические (а то и просто личные) цели.
* * *
Сто пятьдесят лет со дня рождения Пушкина (в 1949 году) страна отмечала не так громко, как столетие со дня его смерти, но все-таки достаточно помпезно.
Было, как водится, торжественное заседание в Большом театре. В президиуме сидели члены Политбюро и другие, как принято тогда было говорить, «знатные люди нашей Родины».
Доклад о жизни и творчестве великого поэта делал Константин Симонов.
Само собой, и весь ход этого торжественного заседания, и симоновский доклад транслировались по радио на всю страну.
Но широкие народные массы — особенно где-нибудь там, в глубинке, — большого интереса к этому мероприятию не проявляли.
Во всяком случае, в маленьком казахском городке, на центральной площади которого был установлен репродуктор, никто — в том числе и местное начальство — не ожидал, что доклад Симонова вдруг вызовет у населения такой жгучий интерес.
Репродуктор хрипел что-то свое, не слишком разборчивое. Площадь, по обыкновению, была пуста. Но к началу торжественного заседания, транслировавшегося из Большого театра, вернее, к началу симоновского доклада — вся площадь вдруг заполнилась толпой всадников, прискакавших неведомо откуда. Всадники спешились и молча застыли у репродуктора.