Шерман, видимо, старательно подбирал слова, чтобы объяснить это. Я, конечно, поняла, что за более близкие отношения, и смутилась.
— А как это связано с моей ситуацией? — спросила я.
— Заряд магии в шкатулке очень слабый, и она быстро превращается в обычную безделушку, но вот если постоянно пополнять заряд… При длительном воздействии человек теряет волю, становится слабым и управляем, а может и вовсе потерять рассудок.
— Как я…
— Я уверен, что изначально Мартина и Генри использовали артефакт для любовных игр, а потом у них созрел план. Я узнавал про господина Джонсона — отец его на дух не переносит и полностью отказал в содержании. Наверняка муж и надоумил твою сестру прибрать к рукам все семейное состояние. А зарядить шкатулку может любой маг, даже самый слабый. Когда ты подписала все, что нужно, в перезарядке уже не было необходимости, и артефакт потерял силу. Но воздействие было настолько долгим, что это вылилось в изменении ауры и твоих видениях.
— Ели шкатулка разрядилась, значит, никаких видений больше не будет? — с надеждой спросила я.
— Ничего больше не будет, Корделия. Ты абсолютно здорова, понимаешь? Ты не сумасшедшая и никогда не была такой! Ты сможешь вернуть себе все, что забрала Мартина, вернуть себе доброе имя.
Я слушала и не могла поверить. Неужели все наладится? Неужели я смогу вернуться к нормальной жизни?
— У твоей семьи есть поверенный?
Я с трудом понимала, о чем спрашивает Шерман, все еще находясь в легком шоке от хороших новостей, чего в моей жизни уже очень долгое время не было.
— Был… но он покинул столицу недавно, и я не успела найти нового…
— А к твоим родственникам обращаться за помощью бесполезно, — констатировал Шерман. — Я попрошу своего поверенного заняться твоим делом. Он приготовит все документы, и мы обратимся к главному судье с жалобой.
— Я безмерно благодарна вам за все, но мне так неловко взваливать на вас свои проблемы…
Шерман вдруг дотронулся пальцами до моих губ, заставляя замолчать. Он сидел так близко, и, кажется, я только сейчас почувствовала это настолько остро.
— Не надо, Корделия, не благодари меня… Не хочу, чтобы ты чувствовала себя обязанной, просто знай… Я все это делаю не только из чувства долга и уж тем более не из жалости. Ты стала мне другом и даже гораздо больше…
Шерман встал и подошел к окну, нервно сцепив пальцы за спиной. Его слова словно ласкали меня, но тут же невольно вспоминалась сцена, которую я наблюдала однажды в саду. Свободно ли его сердце? А мне нужно стать самой собой, если я надеюсь, что его чувства ко мне искренние. Мне нужно перестать быть его пациенткой, нужно исправить все. И для этого придется довериться, принять помощь. И я была готова на это, ведь Шерман стал единственным человеком в этой жизни, которому я верила.