Я пообещала Шерману подумать над его предложением. Мне очень хотелось согласиться, окунуться. Хотя бы на пару дней в другую жизнь, посмотреть, как живет Шерман. В конце концов, он бы вряд ли стал звать меня к себе, если бы с кем-то серьезно встречался. К тому же нужно проверить, как мой многострадальный разум поведет себя вдали от Дома скорби. Все-таки меня не покидало ощущение, что все странное связано именно с этим местом. И даже голос в голове…
Ночью я проснулась словно от толчка. Нет, никаких голосов я больше не слышала, но чувствовала необъяснимую тревогу, а еще непреодолимое желание куда-то идти. Не обращая внимания на холод, вышла в коридор босиком и в одной сорочке, застыла в нерешительности. Что я делаю? Что вообще происходит?
— Иди ко мне, Корделия…
Я огляделась вокруг, но увидела лишь спящую за столом смотрительницу. Голос больше не пугал, а наоборот, я чувствовала огромное желание найти как можно быстрее его обладателя. Я пошла вперед, совершенно не зная, куда, но в то же время словно кем-то ведомая. В корпусе сейчас находилось всего пятеро пациентов, а потому большая часть помещений пустовала, и я даже не была там. Казалось, коридор просто бесконечный. Я шла и шла вперед, мимо кабинетов, комнат, и в какой-то момент оказалась около лестницы, ведущей в подвал. Там что-то светилось… Я осторожно спустилась и обнаружила дверь, вовсе не походившую на подвальную. Она была словно выкована из чистого золота, украшенная изображением сказочных существ. Ручки у двери не было, лишь только скважина для ключа. Я толкнула, но дверь не поддалась.
— Корделия…
Этот голос был совершенно реальным и звучал не в голове. Оглянувшись, увидела Мэй. Она стояла вверху, на первой ступеньке лестницы и смотрела на меня. Как и я, она была босой, в одной ночной сорочке. Я быстро поднялась к ней.
— Мэй, дорогая, ты как оказалась здесь?
Даже в тусклом свете магических светильников я видела ее глаза — пустые и бессмысленные. Она тяжело дышала, а руки ее дрожали.
— Мэй, ты меня слышишь?
— Я так счастлива… так счастлива, — прошептала девушка, взглянув вниз на золотую дверь.
Я взяла ее за руку, чтобы увести отсюда, но Мэй неожиданно оттолкнула меня с силой, а потом вдруг прыгнула вниз и покатилась по лестнице. Я закричала, кинулась за ней, сама едва не упав. Ее тело глухо ударилось о подвальную дверь. Мэй не шевелилась, а около ее головы растекалась кровь. Я кричала, звала ее по имени, но она так и не очнулась. Мэй больше не дышала, а на ее губах застыла улыбка. И тут я заметила, что золотая дверь исчезла. Моя мертвая соседка лежала у старой двери из потрескавшихся досок, на которой висел большой ржавый замок.