Развернувшись, четко как на параде, кавалерия отъехала на свой конец поля и выстроилась для новой атаки.
– Командир, стоит ли? – осторожно заметил Сторх, видя, как Глеб готовится дать отмашку Густаву Брэю.
– Верно, – прогудел Дор, – зачем тратить понапрасну свое время. И так ясно, что вновь разбегутся.
Картаг фыркнул:
– Значит, посмотрим на еще один забег.
– А потом еще на один, и еще, и еще, – подхватил Сплит. – И так до тех пор, пока нашей «доблестной» пехоте не надоест бегать.
– А если не надоест? – ехидно осведомился Картаг.
– Значит, пока у них не останется сил бегать, и они вынуждены будут встретить атаку кавалерию лицом, а не задницей.
– Ох-хо, – притворно застенал Картаг под приглушенные смешки остальных офицеров. – Ты разве не знаешь, что в процессе спасения своей шкурки многие проявляют редкую выносливость? Нам что, здесь ночевать теперь?
– Ну-у-у, – задумчиво протянул Сплит, – настолько их не хватит. Побегают максимум еще пару часов, не больше.
Пока офицеры обменивались язвительными замечаниями, Глеб, рассеянно теребя мочку уха, с легким прищуром смотрел на выстроенных Граулом новобранцев. Волков не был уверен, стоит ли сейчас повторять кавалерийскую атаку. Он испытывал сильное сомнение, что на толпу недавних крестьян и горожан – по крайней мере, именно эти категории населения составляли основную массу новобранцев – вот так сразу подействовали внушения ликтора, и они смогут преодолеть подсознательный страх перед несущейся во весь опор лавиной всадников. Нет, Граула они, несомненно, боялись, но атакующей кавалерии боялись еще больше, даже… даже если это всего-навсего учебная атака.
Тут Волков рассерженно рубанул рукой воздух и…
– Впере-е-ед! – раздался звонкий голос Густава Брэя и следом громкий, все убыстряющийся топот копыт набирающей разбег кавалерии.
– Стоим! – почти в то же время прозвучал еще один знакомый голос. Это Граул пытался воодушевить своих подопечных.
– Б…! – только и смог сказать Волков.
Он же не предполагал, что его взмах примут за сигнал атаки. Но остановить разогнавшихся всадников было уже невозможно. Оставалось только смотреть, как конная лава стремительно сближается с неровной, вздрагивающей стеной щитов. И чем она ближе, тем чаще пробегает дрожь по рядам пехоты. Первые ряды начинают пятиться назад, напирая на своих стоящих позади товарищей, и те, опасаясь быть сбитыми с ног и затоптанными, в свою очередь начинают отступать. Кто-то норовит укрыться за спинами соратников, кто-то, испуганно выпучив глаза, вертит головой во все стороны в поисках лазейки для бегства, кто-то трясется от страха, но пока еще никто не бежит – окрики сержантов и ругань Упыря, обещающего лично разобраться с дезертирами, пока еще удерживают новобранцев в строю. Пока удерживают… Удерживали…