– Вчера вечером ты исчез с нашей дочерью, а этим утром проделал тот же трюк с нашим сыном, а, дедушка?
– Гадди снова жалуется на боль в груди. Вы должны завтра же показать его врачу.
– Ничего страшного, – сказала Яэль. – Он все это придумывает.
– И тем не менее…
– Ладно, мы сводим его, – сказал Кедми.
– Ты обещаешь?
Он удивленно уставился на меня.
– Я же сказал. Можешь не сомневаться. Где это вы были?
И мы рассказали ему о новой синагоге, открывшейся в бывшем детсадике. Он мгновенно вскипел:
– Ну, вот! Не говорил ли я вам, что они уже почти захватили всю страну? Еще немного, и в субботу нам будет разрешено передвигаться только на роликах!
Я поинтересовался, чем закончился их вчерашний визит в полицию. Он ответил, что, прежде всего, он подал официальную жалобу на полицейского, которому до конца его жизни не светит теперь никакое повышение. Я снова задал ему вопрос – на этот раз в отношении убежавшего кандидата в убийцы. Думает ли он сам, что тот невиновен?
– Думаю ли я о том, виновен он или нет? Какая разница? Допустим, я верю, что виновен. Но моя задача состоит в том, чтобы не я, а судья поверил в его невиновность.
Тем временем Яэль принесла мне завтрак.
– Который час?
– А что, кроме всего прочего, Ракефет умудрилась сломать твои часы?
– Нет, я просто забыл их в комнате.
– Сейчас половина девятого. Ты уже начал отсчитывать часы?
– Нет, конечно. С чего ты это взял?
Телефон прозвонил. Яэль взяла трубку. И вернулась. Звонил Аси с автобусной станции Тель-Авива. Они уже на пути к нам. Я вернулся в свою комнату, захлестываемый волнением, встал на колени возле маленького саквояжа, вытащил из него мой паспорт и билет и снова проверил время вылета. Затем перечитал текст доверенности, которую я оставлял Аси, а напоследок внимательно вчитался в свидетельство о разводе. Тень на потолке заставила меня вздрогнуть. Чья это тень – моя или еще кого-то, кто появился в комнате. Я сложил мою пижаму и убрал ее. Небо за окном было пронзительно синим. Внизу, за углом, я опять обратил внимание на белый автомобиль, который следовал за нами. Водитель стоял, привалившись к багажнику. Тщедушный мужчина в белом костюме.
Я поспешил к Цви, который все еще спал в полутемной гостиной, его обнаженная рука свисала до пола. Он открыл глаза и удивленно воззрился на меня.
– Папа? Который час?
– Уже половина девятого.
Тот же недоумевающий взгляд.
– Цви, вставай. Я думаю, что этот человек внизу… Думаю, он ожидает тебя.
– Что еще за человек?
– Ну тот… твой. Ты понимаешь, о чем я. Кальдерон…
– О боже! Он уже здесь? Знаешь, по-моему, это уже слишком.