Я толкался медленно. Она приняла еще один сантиметр прежде, чем я натолкнулся на препятствие. Мы застыли, и из нее выскользнуло тихое шипение.
О, да, несмотря на предварительные ласки, она должна была почувствовать боль. Я лежал неподвижно, а затем провел рукой по ее ярким темно-каштановым волосам и вниз по спине.
— Будет немного больно.
Ее выразительные глаза шоколадного цвета встретились с моими. Она грустно улыбнулась.
— Знаю.
Я удерживал ее взгляд и подался еще вперед. Она открыла рот, и боль исказила ее лицо. Но я все равно продолжал. Она стиснула зубы, и мой желудок ухнул вниз. Я мог сделать это одним из двух способов. Мог выскользнуть из нее, тем самым продлив ее боль, или войти в нее одним махом.
Я не хотел растягивать ее боль. Я хотел, чтобы боль прошла быстро, насколько это было возможно, чтобы мы могли насладиться друг другом. После этого, этой ночью мы больше не сможем заниматься сексом. У меня была только одна попытка, чтобы сделать все приятно для нее.
— Майя? — я застыл. Она вздрогнула от очевидной боли, когда посмотрела на меня. — Поцелуй меня, детка.
И она это сделала. Она поцеловала меня нежно, слабо, и я остановил свое вторжение. Я поцеловал ее в ответ, скользя руками вниз по спине, массируя ее, сжимая ее попку. В момент, когда я почувствовал, что ее тело снова расслабилось, я крепко обернул свои руки вокруг ее талии. Настолько крепко, чтобы она не смогла двигаться.
И вот тогда я это и сделал. Я толкнулся в нее до основания.
В ее испуганном вздохе и широко раскрытых глазах читалось, будто ее предали. Я чувствовал себя сволочью. Ее тело застыло надо мной, я наблюдал, как с ее глаза скатилась слеза и покатилась вниз по щеке. Прижимая ее к себе, я сцеловал эту слезу своими губами.
— Прости меня, малышка. Держись за меня. Я не двигаюсь. Просто держись за меня. Боль пройдет, я обещаю.
Она нахмурилась, часто задышала и схватилась за меня так крепко, что я был уверен — от ее ноготков останутся отметины, которые я собирался носить с гордостью. Скатилась еще одна слезинка. Я сцеловал и ее, прижавшись своими губами к ее щеке в молчаливой поддержке. Мы начали это вместе, и мы собирались пройти через это тоже вместе.
Прошло много времени, прежде чем Майя надула губки и прошептала:
— Оу.
Мои губы были все еще прижаты к ее щеке, я улыбнулся, не отрываясь от ее теплой кожи.
— Мне жаль.
Она прильнула ко мне, и я воспринял это как добрый знак. Минутой позже она заявила:
— Я думаю, что готова.
Закрыв глаза, я вдохнул ее запах.
— Ты уверена? — Черт она пахла лимоном и ванилью. Как долбаный пирог с лимонной меренгой. Восхитительно.