— А кто сказал, что она не раздвинула передо мной ноги?
Мое сердце забилось чаще. Это, возможно, был единственный раз, когда я услышала, как Куинн говорит что-то с такой злобой в голосе, особенно для того, чтобы причинить кому-то боль. И тогда мне пришла в голову мысль... я действительно не знала Мэтта Куинна.
Я его вообще не знала.
Гарри проигнорировал комментарий Куинна и ответил мне:
— Ты права, Минни. Я не знаю таких девушек, но, несмотря на это, я уверен, что они существуют. К несчастью, все женщины, которых я знаю, используют свою... — он многозначительно прокашлялся, — ... свое обаяние, чтобы получить то, что они хотят.
Не выражая никаких эмоций, я посмотрела на Куинна и приглушенно сказала:
— Я бы так никогда не сделала.
Он фыркнул и закатил глаза. Гарри слегка толкнул локтем мою руку, на его лице читалась растерянность.
— Я знаю, малая. Ты же хорошая.
Встав, я прикусила внутреннюю сторону щеки.
— Думаю, я, пожалуй, пойду домой, Гар. Я чувствую себя не лучшим образом.
Насмешка Куинна исчезла, когда он увидел выражение моего лица, сменившись на обеспокоенность. Гарри внимательно посмотрел на меня.
— Да, ты немного бледная, солнышко. — Он взглянул на свои часы, затем встал. — Дерьмо, мне нужно добраться до работы. Есть кое-какие дела в баре.
Гарри попытался потрогать мой лоб, но я шлепнула его по руке, нахмурившись.
— Ты, что, моя мама?
Из него вырвался смешок.
— Прикуси язык. — Он снова взглянул на часы. — Слушай, мне нужно подбросить тебя, а затем мчаться на работу. Пошли.
Я покачала головой.
— Я могу поехать на автобусе. Я знаю дорогу как свои пять паль...
Гарри уже качал головой, чтобы отказать мне, когда грубый голос Куинна прервал его:
— Я отвезу ее.
Выражение лица Гарри стало спокойнее.
— Серьезно? Спасибо, чувак. Я твой должник.
Но Куинн удерживал свой пылающий пристальный взгляд на мне.
— Без проблем.
Дерьмо.
Куча на куче пылающего дерьма.
Куинн шел к своей машине, и я позволила ему идти впереди меня.
Мне нужно было объяснить ему, почему я сделала то, что сделала. Очевидно, что он был взбешен из-за этого, и я его не виню. Я не имела права ставить его в такое положение.
Я просто надеялась на то, что он меня поймет.
Он обязан был понять.
Подняв руку, он нажал кнопку на своих ключах, и серебристый седан был разблокирован. Он открыл дверь для меня, и как только я села, захлопнул ее за мной. Я пристегнула ремень безопасности и подождала, пока он сделает то же самое. Как только Куинн завел машину, я заговорила:
— Куинн, я ...
Но он поднял свою руку, потребовав тишины, поэтому я закрыла рот.