— М-м, продолжай… — меня прижали к кровати и так отлюбили! О-ох, он мне последний мозг вынесет! Буду пускать слюни… на его плоть, на его грудь, гладкую, загорелую… на синие со всеми оттенками лазури волосы…
— Я слышал, что последняя часть у русалок? — я кивнула. Едва-едва, так лениво было шевелиться. Мой бог довольно улыбнулся и продолжил, — Это мой народ. В смысле, я их покровитель уже много веков, — я опять заломила бровь в молчаливом вопросе, — Много, детка, очень много! Но я ещё никогда не чувствовал себя таким молодым!
— О-ой…
— Где болит? — тут же схватил меня в охапку мой божественный муж.
— Нигде, — пролепетала я, раздумывая, простят ли мне тот же рисунок на спине ещё раз?
— Таи? — синие брови мужчины красивыми крылатыми птицами вспорхнули ввысь. Я залюбовалась, протянула руку и стала ласкать его лицо. Скулы, губы… Как же ты красив, мой бог! Сглотнул комок в горле, на миг закрыл глаза, впитывая мою любовь.
— Тебе нравится, как я ласкаю его? — и кивнула на его пояс. Замер, прикинул, к чему вопрос. Кивнул, — Понимаешь. Я его тоже люблю… Его красота завораживает меня! И всё, что с ним связано…
— Таи!!! — обречённо вздохнув, вызвала зеркало. И ещё одно, чтоб видел себя. Минута шла за минутой. А мне за прекрасный в общем-то рисунок пока ничего не было.
— Он… прекрасен, правда? — я завороженно погладила все мнимые выпуклости чудесного жезла любви.
— Мне теперь на людях не раздеться…
— Да его только я вижу! Ну и остальные мои мужья.
— Так о чём ты думала, когда он появился? — снова навис надо мною мой любимый.
— А-ах! — ахнула я, ощущая его глубоко в себе, — Я думала о тебе! Да-Да-да! Боже…
Через сутки в дверь стали интенсивно стучать. Ногами. Ног было много. Дилоос так и вышел открывать. Нагим и прекрасным! Я застонала и засверкала снова.
— Что стряслось? — вопросил он у эмиссов и горгонов. Те стояли молча, сложив руки на груди.
— Мы видим берег! А вот ты, похоже, его потерял! — прошипел Баатшши.
— Выбор только за ней! — кивнул на меня Дилли. Я в это время сладко потянулась, встала с ложа. Вызвала сумку, стала в ней копаться. Сзади прижался горгон, сумку из рук вырвали и отложили.
— Мы пришли забрать тебя у старого разратника! — я заржала. Старый? Да он ещё хоть куда! Сладкий, невозможный! Порывистый, как огонь! Наши глаза нашли друг друга, по связи, обретённой столь недавно, пришли его чувства… Они омыли душу, опалили невыносимым счастьем! Я люблю вас! Всех!
— А кто покровитель кентавров? — спросила я уже одетая, стоя у бортика и любуясь на крутые, высоченные берега другого континента.