— Релль… — Ран позвал увлечённого мага.
— Да, седьмой? — и все заржали! Ну просто как гиены…Приколисты, блин.
— Хочешь увидеть свой знак? — и он указал тому на спину. Я не выдержала и посмотрела первой. Глаза выпучились, изо рта вырвался невнятный сип, свист, потом хрип удушенной утки.
— Что там, милая? — я прикусила губу. Скажем так, на спине был изображён источник, но не совсем обычный… Так сказать, мужское начало. Красивое, несомненно! Возможно, я думала совсем не о серьёзных вещах, когда его поставила?
Наги встали рядом, минуту стояла тишина. Просто гробовая… А потом над озером разнеслось такое се-се-се! Просто громовой ржач! За ними на спину Релля полюбовались Ирнанн и Шарри. Громогласное хыр-хыр-хыр орка мне теперь ещё долго будет сниться. А вот охотник меня просто убил! Он сначала тоже улыбался, а потом таким взглядом меня обжёг!
Не выдержав общего веселья, Релль вызвал магическое зеркало и одним движением руки раздвинул толпящихся мужчин. Дважды мне казалось, что он меня прибьёт, однажды он так заиграл скулами, что я побежала прятаться за нагов. Наконец, переварив свой знак, бедный мой восьмой супруг сказал:
— Моя фэрри… Я буду рад твоим поцелуям… На всех своих достоинствах!
— Ре-елль… — сглотнула. Рашш сказал, что мы выходим утром, и все вдруг слиняли кто куда.
— Восьмой… — маг хмыкнул себе под нос, а потом лёг на траву, закинул руки под голову. В такой позе он стал непреодолимым соблазном… Присела рядом, мои волосы укрыли его золотым ковром. Релль усмехнулся, потом схватил их рукой и пропустил сквозь пальцы.
— У тебя золотые глаза… — прошептала я.
— Я ещё не поблагодарил тебя за силу. Спасибо, моя золотая богиня! — а дальше мы сладко и нежно целовались, я с удовольствием отвечала на вопросы: как мне нравиться, а с чего начать. Так же я учила Шарри. Но он был не таким терпеливым. А Релль нежно, неспешно и вдумчиво исследовал меня, ловил мои вздохи, стоны. Я гладила его спину, плечи, а потом предложила то, чего он и хотел. Маг рассмеялся задорно, как мальчишка.
— Скажи, сладкая, ты думала обо мне, когда знак проявился?
— Не помню, — лукаво улыбнулась я и погладила его достоинство рукой, — Знаю только, что он меня очень впечатлил!
Мы наслаждались друг другом, он даже попытался поласкать моё лоно. Не сегодня, милый! Сейчас я хочу твоих сильных рук, твой большой и совершенный орган в себе. Понял, накрыл собою, мы оба блаженно выдохнули и стали одним целым. Его кровь была такой сладкой, она сказала мне больше, чем слова. Таурелль тоже был одинок… как и мой Тассиль. Только он не отчаивался и жил так, как жил. Мною он увлёкся не сразу. Все мои улыбки, ласки и ночи с мужьями, подсмотренные любопытным магом сделали своё дело: он стал одержим мною. Ради меня он отказался бы и от рода. Не то что от магии!