— Я здорова… — растерянно заявила я, прислушиваясь к организму. А вдруг где-то что-то?
— Таини кажется? — я кивнула, судорожно закрывая волосами грудь. Неудобно как-то при таких высоких гостях, — Так вот, при вашем положении вредно волнение! Вам необходим полный покой и всяческие продукты с витаминами!
Я неумолимо краснела, полыхали мои волосы от смущения. Догадка о том, что именно за положение имеет в виду бог, прошила молнией! Дети! Я снова беременна! Шарри протолкался вперёд и вопросил Ононтоо:
— Мои? — и так набычился, что стало ясно: если его детей там нет, то получу я люлей!
— И ваши, и ваши! — он кивнул орку, затем горгонам, — И ваши!
Горгоны переглянулись, перетёрли что-то в своём кругу, пошептались с мамой, потом подошли ко мне и открыли шеи. За ними тут же среагировали сайны. Релль и Ран сверкали неимоверным счастьем в глазах, они нежно прижали мои ладони к своим щекам. Я так же себя чувствовала, как и они — счастливой на все сто!
— А вы что же стоите? — спросил у принца бог врачевания, — Почему не обнимете супругу?
— З-зачем? — не понял сайн.
— Вы ведь скоро станете отцом! А такая чудесная, сильная и красивая молодая супруга подарит не менее сильного наследника! Подойдите и скажите ей, как вы любите её!
Пока мы обнимались с мужьями, пока Шарри давил нежно мои рёбра в восторге, горгоны были тихими и терпеливо стояли на коленях. Но их не замечали, ведь сейчас драма разыгрывалась между нами четырьмя.
— Наследника? Я ей не муж! — я ехидно улыбнулась ему, намекнув, сколько ему будет надо просить прощения у меня, — Почему она? Кто это сделал?
— Я, — вышла вперёд женщина, седая как лунь, лицо угловатое и строгое.
— Кто вы? — раскричался принц.
— Уноова, богиня Судьбы, мальчик! Не гневи меня… Я выбрала самую лучшую супругу вам всем! Братья сонтшу, братья Адунат, орк, принцы-наги, Белый охотник, а теперь и ты, Фотоас!
Фотоас сник, закрыл глаза. А я не выдержала и засмеялась!
— Теперь ты не сможешь не отдать мне Тассиля! Иначе никогда не увидишь сына!
— Ну и не надо! Я женюсь на придворной красавице, и она родит мне столько детей, сколько я захочу! — вредничал сайн.
— Нет, никто тебе не родит! — припечатал бог медицины, — Она ведь говорила тебе? Тогда, когда вы были едины? Вспомни!
Лицо Фотоаса приняло растерянный вид. Потом он обречённо скривился, дав понять, что вспомнил мои слова в гробу. Я сидела на нём, ощущая его семя в себе, вот и сказала, что мы связаны навсегда.
— Ты сказала, что мы едины отныне и навсегда! Но я, думал это относиться к нашему… А вы имели в виду, что теперь я ей супруг?