— Кровью она свяжет всех вас! — заговорила снова судьба, — Никто не уйдёт надолго и далеко, все вернётесь к её порогу! Унижены, гордость отринув, смиренно попросите её о любви! Нет более для вас иной судьбы! — запричитала она, глаза светились, как угли, чёрные и с алыми всполохами внутри.
— Да не переживай ты так! Подумаешь, мы стали супругами! Опыт, как — никак, у меня уже есть, а мои мужья тебе всё объяснят! Проведут так сказать инструктаж по поведению в дружной семье золотой нагини.
По мере моих слов Фотоас всё более растерянно хлопал глазами, а потом и вовсе заплакал! Я растерялась.
— Не плачь! Я… сейчас! — я подошла к Судьбе, покусала губы и, наконец, решилась, — Уважаемая Уноова! Я так понимаю, что он единственный из присутствующих здесь мужчин не рад нашей связи! Можно ли всё повернуть вспять? — горгоны дёрнулись к нам, — И их тоже… они оба ненавидят золотых…
Оба сверкнули синими глазищами, услышав боль в моём голосе. Я только сейчас вспомнила, что наш покровитель уже показывал их мне, когда пытался утешить от связи с охотником.
— Таини! — сонтшу снова встали на колени. Чего это они? Так рады, что я прошу за них? — Не проси за нас…
— Как это не просить? Ты с такой ненавистью сказал, что я такая же шлюха, как и остальные золотые! Я не обвиняю тебя ни в чём! На детей приползёте, глянете! Что ж я, зверь какой? Отцов с детьми разлучать… — бормотала я, стараясь не глядеть в ненавидящие глаза Баатшши.
— Я не… прости меня! Ты не такая, я знаю…
— Нет-нет! Я именно такая! Как видишь, мужчин я люблю, у меня вон их уже сколько! Восемь мужей, на подходе ещё Тассиль, Фотоас под вопросом ещё… — задумчиво прикидывала я.
— Тш-ш! — прошипел он мне в губы, а потом нам стало ни до чего и ни до кого! Сладко, волнительно, безумно нежно целовал меня горгон, я плавилась и текла воском от его страсти.
— Брат! — прорычало слева от нас, — Брат, дай мне поговорить с нашей парой!
Мой сонтшу оторвался от меня, я шумно вдыхала кислород, меж тем жмурясь от счастья и предвкушения неистовых ночей в его руках. Его язык… я хочу его! Сейчас же!
— Тааншши… Ты говорил, что откажешься от неё! — второй горгон дёрнулся как от удара.
— Ты обманул меня! — прорычал мой рыжий номер два, — Ты сказал, что она такая же, как Лааршша! Она совсем другая… — мои глаза были пойманы в плен его двумя окнами во Вселенную.
— Так ты… — опять заткнул меня! Я пыхтела и царапалась, но Баатшши всё сильнее, всё неистовее целовал меня, ласкал шею, прикусывая её острыми клыками.
— Бр-р-рат! — только после отчётливой угрозы в голосе сонтшу медленно, явно нехотя, разомкнул объятия. Мы оба тяжело дышали, я обморочно висела в его руках, внутри всё пульсировало от желания. А горгон тоже хотел меня: огромные, налитые от желания, оба его достоинства красноречиво прижимались ко мне.