- Ты о чем мне говоришь ! Как это мелочь ?! А это, по-твоему что - ерунда ?! – ухоженный пальчик с наманикюренными ногтями показал на бок. На рубашке, под курткой, расплывалось кровавое пятно.
- Я же говорила ! – взвизгнула Марина и выхватила телефон. Корчагина рванулась к раздевалке. Мимо меня к мужской раздевалке метнулся стоящий рядом Быстров. Только Соколова стояла и беспомощно глядела на пятно на рубашке – ей звонить было некому…
- Да это мелочь, ерунда… - начал успокаивать суетившихся дам – ну шов слегка разошелся… Да не надо никому звонить ! – рявкнул раздраженно. Какой там ! Только отмахнулись небрежно, а Маринка, засранка, бросила по ходу тыканья в кнопки телефона:
– Вы у нас национальное достояние и себе не принадлежите - принадлежите народу ! Вот народ о вас и позаботится, если вы так халатно относитесь к своему здоровью ! И что делать ? Остановить женщину, когда она в процессе задуманного… Да легче летящий на всех парах поезд остановить, чем что то вбившую себе в голову возбужденную женщину ! Остается только смиренно ждать, когда у нее закончится завод… А там.. А там – адекватные мужчины: с ними договориться легче… Уж они то все поймут правильно…
Дамы отзвонились. Подняли на ноги всех, кого можно – каждая по своей линии. Обратился к директрисе, как, на мой взгляд, самой вменяемой женщине:
– Ну к чему такая забота о бывшем физруке ? Дама поглядела на меня недоуменно, как на сказавшего какую то глупость:
– А в нашей школе всегда заботятся о своих самых ценных сотрудниках ! А уж о вас то – тем более…
– Бывших сотрудниках… - мягко напомнил директрисе. – Не пойму – о чем вы ?! – искренне, вроде бы, удивилась начальница…
– Я же вам, перед уходом, отдал заявление на увольнение – напомнил директрисе.
– Не морочьте мне голову, больной ! Какое заявление ? Вы отбыли, по личной необходимости: мы вошли в ваше положение, прогулы вам ставить не стали… Уроки проводятся; учебный процесс идет своим ходом… А что касается зарплаты… - хитро прищурилась мадам – так это вы решите с теми, кто их проводил… И вообще – хватит болтать: не тратьте силы – вам они еще понадобятся ! А после лечения – сразу на рабочее место ! И трудиться, наверстывая упущенное ! – пристально посмотрела в глаза и добавила, если вдруг я не понял:
– После болезни – как поправитесь, здоровый – сразу ко мне ! Вот так ! Как только – так сразу ! Без меня все решили… Матриархат правит, едрит его за ногу ! А мужчины жмутся по углам – бедолаги…
Подкатили аж четыре "скорых", одна за другой. И устроили ругачку – куда и к кому меня везти ! Оно, конечно понятно: их попросили – очень попросили, оказать помощь уважаемые люди, а они облажались ! Другие оказали помощь… Это же урон престижу звонившего: как так; почему… Значит я в этом мире уже ничего не значу ! На девчонок и мадам было страшно смотреть, особенно на Настю: ее скорая приехала позже всех, а первой – медпомощь от Быстрова. Тот поглядывал на Корчагину и ухмылялся… Гнусно ухмылялся… – прочитал я в потемневших от гнева Настиных глазах… Так – пора прекратить этот цирк, а то переругаются все: вон уже Маринка Насте выговаривает: