— Тебя ждут, — сказала девушка. — Ты не забыл? Холодно ведь. Замерзнет, — она нервно усмехнулась.
Алексей молча оделся, не видя ее наполненных слезами глаз, не слыша ее напряженного голоса. Вернее, стараясь ничего не видеть и не слышать. Это было нетрудно, потому что его давно уже здесь не было.
Едва он вышел на улицу, ветер с силой толкнул его в спину, наполнил холодом и снежинками мохнатую шапку. Он все больше волновался. «Отчего бы?.. — подумал. — Ведь все ясно, все понятно. Будет то, что происходит каждые полгода». Он снова выходил на хорошо знакомый круг.
Остановился. Несколько раз глубоко вздохнул и увидел. Женщина стояла к нему спиной, но он узнал ее по стройным, сильным, несколько тяжеловатым ногам. Узнал и совсем разволновался.
Прогрохотал освещенный трамвай с замерзшими стеклами. Прошуршал троллейбус, роняя сверкающие капли электричества. Еще один трамвай.
Наконец он подошел.
— Привет.
— А-а, здравствуй! Раньше ты не опаздывал.
Улыбка. Метнувшиеся брови. Рыжая лисья шапка, казалось, тоже принимала участие в выражении ее лица. Шалом, уверенном, взволнованном.
— Не спешишь? — спросила. И он понял, что она тоже волнуется.
— Нет. Еще нет. Мне к семи. А сейчас… Сейчас только четверть шестого.
— У нас с тобой никогда не было столько времени.
— Да, — улыбнулся он. — Мы даже успеем помириться. И снова поссориться успеем. Но я не хочу ни того ни другого. Понимаешь, Таня, неинтересно. Как в плохом фильме, когда заранее знаешь конец.
— А если… Если на этот раз конец будет другим? — спросила она, наклонив голову.
— Ха! Фильм может быть другим, а конец будет тот же. Штамп. Разве не так? Хороший вечер неожиданно оказался свободным. Случайно подвернулся номер телефона. Почему бы не пощекотать себе немного нервы, тем более что это ничем не грозит. Верно?
Они дошли до конца квартала, повернули обратно, Алексей надеялся, что Таня будет разубеждать его. Зачем же тогда звонить? Но она ничего не ответила. И только немного погодя спросила:
— Почему не заходил?
— Не знаю. Понимаешь, не знаю! Не знаю, и все! Поняла?!
— Что с тобой?
— Ничего! Понимаешь, со мной ни-че-го! Каждый раз все повторяется заново. Слишком это болезненная штука. И сейчас… Побудь я с тобой еще полчаса, и опять все начнется сначала. Нервотрепка, письма, звонки. У тебя снова будет мало времени, снова появятся необыкновенной важности дела. И в конце концов ты снова уйдешь. Ты не знаешь, как это… Бывает. Это не прихоть, не похоть, даже не любовь. Любовь — бирюльки по сравнению с этим, поняла?! Манная кашка. Здесь что-то другое… Ты не представляешь…