«Газик» привычно развернулся и замер у гранитного входа здания, оказавшегося на этот раз лиловым, за что его обитателей в городе немедленно прозвали импрессионистами, которые, говорят, испытывали к этому утонченному цвету необъяснимую слабость. О подвалах здания Аюшин тоже был наслышан. Посетителей больше всего поражала надежность помещений, их глубина, полнейшая звуко- и светонепроницаемость. Впрочем, это естественно, воздвигли-то еще в прошлом веке, когда строители могли вложить в него свое умение, благо в те годы оно еще было.
— Прошу. — Плаксин с невидимой простому глазу сноровкой вышел из машины и распахнул дверцу.
— Спасибо. — Аюшин хотел обернуться и наградить предупредительного Плаксина улыбкой, но тот твердо взял его под локоть и направил в сторону входа, будто опасаясь, что Аюшин в последний момент вывернется, совершит нечто непредсказуемое, он все подталкивал его к двери-вертушке, пока та не заглотала его и не выплюнула в тускло освещенный низковатый вестибюль.
Плаксин остро, со значением смотрел на солдата у входа. Этот взгляд он, видимо, представил в качестве удостоверения. Солдат тоже взглядом дал понять, что все в порядке, можно проходить.
— Вас здесь знают, — одобрительно заметил Аюшин, понимая, что этих слов говорить не стоило, была в них скрытая улыбка.
— Прямо, — сказал Плаксин. — А теперь направо. И вверх по лестнице. Третий этаж. — На этот раз Плаксин шел ниже Аюшина, чуть сзади. Лестница из мраморной крошки, непривычно широкий коридор, дубовые двери выдавали возраст здания. Сейчас таких не строят. Вдоль коридора висели люстры, но лампочки горели далеко не все, да и были какими-то слабыми, отчего конец коридора скрывался в желтоватых сумерках.
— Темновато тут у вас, — сказал Аюшин.
— Это с непривычки.
— Думаете, придется привыкать?
— Как знать… Сейчас налево… А что это вы руки за спину заложили? — Плаксин усмехнулся.
— Это плохо?
— Рановато. Вам скажут, когда руки за спину.
— Я решил, что забыли…
— Остановитесь. — Плаксин прошел вперед, четкими движениями достал ключ из кармана, вставил в замок, повернул, открыл дверь — все это он делал так, словно выполнял важную работу, ради которой его здесь и держат. — Прошу, — сказал он и, пройдя следом, плотно закрыл дверь. — Присаживайтесь. Вам придется немного подождать. — Плаксин разделся, причесался, откидывая назад сероватые, негустые волосы. Потом смахнул серую пыль с плеч, кашлянул, пробуя голос, и вышел из кабинета.
Аюшин огляделся.
Известковые стены были выкрашены все в тот же лиловый цвет — видимо, краска оставалась и ею решили освежить кабинеты. Красили, как заметил Аюшин, небрежно. Испачкали деревянную окантовку двери, замазали выключатель, даже небольшой сейф в углу хранил на себе импрессионистские пятна. То ли своих маляров нет, то ли соглашались работать лишь такие вот халтурщики… «Впрочем, понятно, — подумал Аюшин, — здесь им никто на бутылку не даст, здесь расценки жесткие. А может, тех привели, из подвалов…»