— Лариса! — позвал он.
— Да! — отозвалась она, не оборачиваясь.
«Как по телефону, — подумал он. — Мы разговариваем как по телефону, не глядя друг на друга, не видя… Сначала дома, потом в автобусе, теперь вот здесь… Если бы только разговоры… А то и любовь тоже получается какая-то телефонная. Ложится она в темноте, будто стыдится кого-то, кто тоже в комнате, а может, и в одной с нами постели…»
— Алло! — крикнул Тюльпин.
— Я слушаю! — отозвалась Лариса. — Говори же!
— Да это я так, дурака валяю.
— А! — Она так сумела произнести это «А!», будто поняла для себя что-то важное или убедилась в чем-то невеселом.
Костер долго шипел, плевался, но наконец вспыхнул, затрепетал, хватаясь слабыми огоньками за ветки. Тюльпин сходил к реке, зачерпнул в котелок воды и повесил его над костром. Лариса вынула из рюкзака целлофановый мешочек с уже начищенной картошкой.
— Ненормальная погода какая-то, — проговорила она. — Все серое. Небо, река, деревья, туман — все. И мы с тобой тоже. Вон смотри — песок серый, листья на березе, твое лицо… И у меня серое, да?
— Это утро такое. Днем все будет отлично.
— Ты оптимист. Хорошо тебе.
Тюльпин остро почувствовал в ее словах насмешку. «Ты оптимист». Простоват, мол. Все равно ничего тебе не понять, не дано, дескать.
— Могу поделиться, — сказал он.
— Да нет, не надо. А знаешь, я бы сейчас выпила немного.
— Для храбрости? — спросил он и тут же пожалел о своих словах. — Бросай тушенку, закипает, — быстро добавил Тюльпин.
— Дай мне нож… Раскрой, а то я ноготь сломаю. Смотри, только костер красный, а все остальное серое.
— И ногти у тебя красные.
— А при чем здесь ногти? — спросила она с едва уловимым раздражением, и Тюльпин про себя отметил, что этот ее вопрос не больно уместен, пустоватый какой-то вопрос.
— Не вздумай облизывать нож, я вчера наточил его, — сказал он.
— Знаешь, я хотела тебе сказать…
— Не держись за стойку, перевернешь котелок! И не облизывай нож!
— Что ты все время перебиваешь меня? Что страшного в том, что я оближу этот твой нож? Разве ты не хочешь, чтобы мой язык был покороче?
— Вряд ли это поможет. — И он снова пожалел о сказанном.
— Поможет? В чем? Кому? — Через пламя костра она посмотрела на него большими серыми глазами. — Что ты имеешь в виду?
— Мало ли… Соль в кармашке, и ложки там же… Надо было деревянные взять, в лесу смотрятся деревянные. — Тюльпин привычно переводил разговор на простые и безопасные темы. Это продолжалось уже больше месяца, и сейчас он почувствовал, что выдыхается. И потом, это не могло продолжаться бесконечно — Лариса оборвет разговор на полуслове, любой разговор, и выскажет все, что задумала. — Пусть еще покипит немного, — добавил Тюльпин, заметив, что Лариса собирается что-то сказать. — Не помешает.