— Убийца здесь не живет, — продолжал бомж. — Он этих мест не знает. Если бы знал, вел бы себя не так. Но, с другой стороны, законы мести диктуют свои условия, иногда они просто вынуждают человека поступать опрометчиво.
— Надо же, — откликнулся Зайцев.
— Видишь, капитан: мы сидим на бордюре, а твоего затылка касаются веточки кустарника. Касаются?
— Касаются.
— Раньше здесь, вдоль кустарника, проходил забор. Какой-то хозяйственный мужик из этого дома забил железные уголки и натянул на них проволоку. Сечешь? Чтобы машины не заезжали на траву, чтобы глупые пешеходы не вытаптывали кустарник…
— Понимаю, — перебил Зайцев.
— Не менее хозяйственные мужики проволоку давно сорвали, уголки повыдергивали… Но некоторые остались. Когда мужик эти штыри кувалдой в землю забивал, уголки в месте удара сплющивались, и на срезе возникали этакие отогнутые острые лепестки. Понимаешь, о чем я говорю?
— Стараюсь, — скучая, ответил Зайцев.
— Это хорошо. Так вот, кустики разрослись и скрыли оставшиеся штыри. Со стороны дороги они не видны.
— И? — теряя терпение, произнес Зайцев.
— И человек, который решит оставить машину у обочины, человек, который решит поплотнее прижаться к бордюру… для безопасности… — пояснил бомж. — Так вот, он может запросто машину свою об этот острый металлический лепесток оцарапать.
— И?
— И на столбике в таком случае останутся следы краски, в которую выкрашена машина. А на машине, в свою очередь, останется царапина. С правой стороны. — Подобрав какой-то прутик, бомж бездумно водил им по асфальту, рисуя на пыли наплывающие друг на друга круги. — Это цефеиды, — пояснил он Зайцеву, указывая на свой рисунок.
Но капитан его не слышал. Некоторое время он сидел, совершенно окаменев, глядя прямо перед собой на проносящиеся мимо машины, потом порывисто встал, вернее сказать, вскочил и начал быстро-быстро обшаривать кусты.
Он сразу нашел столбик, о котором говорил бомж. Осторожно отведя ветки, наклонился и увидел, все-таки увидел еле заметную желтую полоску на ржавом металлическом уголке.
— Боже! — потрясенно прошептал Зайцев. — Ведь и на машине осталась царапина!
— На правой стороне, — без выражения подтвердил бомж, поднимаясь. — Будь здоров. — И, заворачивая носки разбитых ботинок внутрь, он поковылял к своей щели между гаражами. Его подстилку последнее время облюбовали дворовые собаки, но бомжа это не огорчало. Случалось, он даже не прогонял их, просто просил потесниться, и те прекрасно его понимали. Но Зайцев, увлеченный находкой, даже не нашел в себе сил ответить, только махнул рукой — дескать, и ты будь здоров.